(из Великого Зерцала)

В старину подвизался в далёкой пустыне
Аскетичный суровый монах;
Существует пещера его и поныне
В неприступных скалистых горах.

Приключилось холодной ночною порою:
Постучался к нему еретик,
И помыслил монах: «Я ворота открою,
Леопард в этой местности дик».

С добротою отшельник впустил манихея,
Накормил сухарями с крупой:
«Угощайся, пожалуйста, всем, что имею,
И акафист со мною пропой.

Отдохни от нелёгкой и долгой дороги.
Я свою предлагаю кровать,
Но хотя для житья тут условия строги,
На циновке ты можешь поспать».

Еретик удивлялся приёму такому,
Размышляя об этом всю ночь:
Не являлся монаху он старым знакомым,
Но старик не прогнал его прочь.

И наутро, в слезах припадая к монаху,
Доверяя, как будто врачу,
Манихей исповедал с любовью и страхом:
«Христианство принять я хочу».