Продолжаю расшифровывать записи воспоминаний о игумене Павле Волгине.
Первая часть ЗДЕСЬ.
Вторая ЗДЕСЬ
Текст передаю без редактуры.

Николай Васильевич Маликов с Красного Луча, сын Нионилы Ивановны рассказывает. 
Это было в 1955 г. мне было лет 20. Я поехал в Дьяково пошел сразу до старца Павла (он называет его старцем никто не знал игумен какого монастыря) сказал ему что я сын Нилы Ивановны он обрадовался обнял меня и предложил пойти на речку искупаться. День был жаркий, и мы пошли. Речка была у них в огороде , мы идем а он меня так по-отцовски прижимает к себе, а мне так это приятно, я рос без отца. Я пошел купаться а он за мной наблюдал с берега. В Красном Луче я работал слесарем и когда строили ограду я делал калитки, ворота, кресты на воротах и на куполах. Потом делали ремонт в храме. Батюшка любил сидеть на порожке на стульчике. И я ходил то в храм, то с храма и как только прохожу, батюшка мне говорит: 
- Коля, надо купол расписывать. А я говорю: 
- Батюшка, я не занимался такими работами, у меня не получится, - и так раз 10 пробегу, он опять мне: 
- Коля, надо купол расписывать. 
Батюшка благословил мне дощечку и я начал с Отца Саваофа. Несколько раз переделывал, а батюшка: 
- Хорошо, Коля, хорошо. 
А я же вижу что не совсем хорошо. Та так и расписал купол, 4х апостолов Евангелистов, потом Страшный Суд, потом Антония и Феодосия на дверях. Иоанна Милостивого в притворе и Духа Святаго на потолке. Мне помогали Анна сестра и Ксения. 
Бывает, сидит батюшка на ступеньках и молится, молодежь происходит к нему, на мотоциклах приедут с Антрацита и с села, он с ними беседует рассказывает им, а они посадятся у его ног и слушают. 
Бесноватых к нему много ходило, он их всех принимал и вычитывал.
Жил в Красном Луче художник Квитка, он писал иконы и присылал их в храм, тогда было гонение и женщины ночами носили иконы по 3-4 человека. Однажды работаем мы как обычно, а батюшка сидит на ступеньках молится , вдруг встает идет в алтарь одевает белую пасхальную ризу берет кадило, крест выходит на порог и стоит молится. Прохоровна говорит ему: 
- Батюшка ну что вы такую белую ризу одели тут ремонт, - а он ей: 
- Ничего Прохоровна - и стоит молится. 
Потом зовет ее: 
- Прохоровна - иди звони, - а она ему: 
- Та чего это село полохать? А он ей: 
- Звони, звони Прохоровна, трезвонь и ворота открывайте. Она начала звонить открыли ворота, и тут из-за бугра выходят женщины несут икону. Все стали на колени по обе стороны молятся, бесноватые кричат, качаются в пыли. 
На панихиду приносили много продуктов, он отложит для рабочих, остальное поделит, говорит: 
- Вот это отнесите погорельцам , а это туда там детей много. Обед как готовили, он любил чтоб всегда она столе был квас. 
Как идет с ним по улице, бабки на лавочках сидят, он до всех подходит поклонится и расспрашивает как дочка, как сынок и за всех расспрашивает, и за всех молится, и так идем от лавочки до лавочки. Я сначала думал, что он любопытствует, а потом вижу он всех их знает. 
Ехала машина остановилась подходит шофер здоровается, а батюшка ему: 
- Федор, во вторник на работу не ходи, и за ворота не выходи, - тот ему: 
- Хорошо батюшка, - и поехал дальше. 
В доме у него комната была отдельная, и он все время проводил в молитве. Людей много приходило к нему за советом. Моя мама так хотела чтобы я был священником, а я в оркестре играл, она говорила «бузувер растет», переживала за меня, а батюшка говорил – в храме будет. 
Но священником я не стал, а с тех пор так и остался художником, расписываю храмы оформляю иконостасы. До сих пор пишу иконы с той дощечки, что мне батюшка благословил, лет 45 назад. Часы свои подарил мне перед смертью, они 3 года пахли, потом перестали. Благословил нас на брак с Галиной Павловной, вот живем, трое детей у нас и внуки. Слышал я, что ему Сталин с тюрьмы помог освободиться.
Оформлял я храм в с. Михайловка Лутугинского р-на, храм в честь Архистратига Михаила, приехали на праздник 15 батюшек и владыка Иоанникий. В конце службы стал владыка на амвоне подзывает меня, вручает мне грамоту, положил мне руку на голову и возгласил «аксиос» и все батюшки запели «аксиос» (достоин). Сбылись слова старца Павла, хоть священником я не стал, он может и сказал чтоб утешить мою мать , но и бузувером я не остался.
Благодарю Тебя Господи. 

Чумаченко Павел Егорович рассказывал. Работал он завучем школы его мать ходила в храм, а батюшка ходил по домам с молитвой часто заходил к ним, так и познакомились. Потом часто встречались почти каждое утро. Я иду в школу он идет в храм, встретимся побеседуем, если я задержусь он меня подождет, если он задержится, я его подожду возле совета. Он был очень грамотный в политике разбирался, куда там нам с нашими институтами. Он закончил Московский университет, какой факультет не помню. Служил в Царской армии, полковник под Москвой лет 20 в 1920 году или в 20е годы. В 1937 г. его посадили в тюрьму за политику на 10 лет, тогда многих сажали ни за что. Часто беседовали о детях, он говорил 
- я не настаиваю, чтобы дети ходили в храм, вырастут сами поймут. Говорил: 
- вот вы учите детей а я учу старушек. 
За родственников говорил, что у него был племянник, но он отказался от меня, потому что я священник.

Рассказывал Иосиф Андреевич был он сапожником, а в храме регент на службе давал ему что-то читать. Он читает то, или не то, что надо.
Батюшка у него спрашивает, 
- Иосиф что ты читаешь? А он: 
- а что вам не все равно, батюшка, что я читаю, я же не сижу, а читаю. А батюшка ему и говорит: 
- Вот ты сапожник шьешь сапоги куму или брату стараешься, чтоб было хорошо, пришиваешь правильно, чтоб тебя не ругали. И Богу надо читать то что положено, а не что попало.