Луганщина ныне богата храмами. Но было время, когда постройка новой церкви казалась невозможной. Храм в честь святого великомученика Димитрия Солунского стал первым, воздвигнутым в Луганске после окончания долгого периода гонения на Церковь. Окружённый необыкновенной красотой цветов, растущих на его территории, храм с большой теплотой и любовью встречает каждого. О жизни прихода, о радостях и проблемах корреспонденту епархиальной газеты рассказал настоятель храма протоиерей Олег Кислый.

     —Для меня это один из родных приходов, один из любимых. В своё время обращал внимание на то, что приход у вас как бы семейный такой. То количество детей, которое на воскресном богослужении подходит к Причастию, редко где в храме можно встретить. В первую очередь хотелось бы узнать о приходе, как живёт сейчас приход. Знаю, что ваш приход был одним из первых, кто начал работать со школами, преподавать тот же «час духовности», например.

     — Да, это всё именно так. Поскольку первым быть всегда приятно, к этому первенству хочется добавить то, что это вообще в городе первая церковь, которая подняла купола. Было же долгое время, когда запрещали строить церкви, и у нас их было всего шесть в городе. И только с 1991 года разрешили строить церкви. Построился почти сразу наш храм, построился почти сразу же Владимирский собор, но так Господь управил, что мы поставили купола немного раньше. Это так, для души, что первенство такого рода было.

    А с детьми, конечно, мы работаем, это для нас не сложно. Людей приходит с детьми много. Занимаемся с ними в воскресной школе: в основном, закон Божий изучаем, отвечают на вопросы наши священники. Батюшки все у нас образованные, имеют не только семинарское образование, а и высшее светское образование, и учатся в университете. Поэтому разговор с детьми такой вот серьёзный происходит богословский.

     — Отец Олег, знаю, что в храме в настоящее время, в связи со строительством уже основного здания возникли некоторые проблемы. Расскажите, пожалуйста, что нужно. Может, читатели тоже откликнутся, кто-то поможет.

     — Проблема возникла из-за того, что началась война — и прекратилось финансирование нашего строительства. Эта церковь, которая сейчас существует, она является временной. И мы начали строить большую новую каменную церковь, какая здесь и быть должна. Сделали проект, котлован ископали, положили основание церкви — огромную бетонную плиту. И продолжаться бы строительству, но тут началась война, и финансирование прекратилось. Финансирование прекратилось — котлован стоит открытый, вода стекает в котлован, атмосферные воздействия — края котлована осыпаются. А на краю котлована оказалась воскресная школа. До школы было от края котлована где-то два с половиной метра, то есть, допустимое расстояние для того, чтобы быть котловану и школе рядом. Но дело в том, что остановилось строительство, идёт время, и за несколько лет стены котлована начали осыпаться, и край котлована приближается к церкви, приближается к школе. К школе он приблизился уже на расстояние буквально одного метра, здание школы начало растрескиваться, и грозит обрушение в котлован. Это остановить можно только тем, если поставить фундамент, который должен там стоять, и засыпать это землёй, сделать так называемую обратную засыпку. Даже фундамент можно ставить не весь, поставить часть фундамента, которая ближе к школе, п-образно. Часть фундамента и обратная засыпка — и уже осыпь котлована прекратилась бы, и школа была бы спасена. Помочь нам не получилось ни кому, потому что у республики и так крайнее напряжение сил в связи с разрушениями и всеми неприятностями, которые военные действия доставили, поэтому помочь нам республика ничем особенно не смогла. И, так сказать, как жест отчаяния, обратились мы к людям, и стали люди покупать сами фундаментные блоки. Мы их складируем на краю котлована, и, насобирав нужное количество, мы надеемся построить ту часть фундамента, которая позволит сделать часть обратной засыпки котлована — и остановится осыпь его стен, и будет спасена школа. Но дело в том, что кроме тех блоков, которые покупают люди (в конце концов, мы дойдём до нужного количества), нужны деньги, как таковые, просто деньги на расчётный счёт строителей, потому что нужно нанимать транспорт, нужно нанимать механизмы, автокран, нужно платить рабочим. То есть, должна быть определённая сумма для производства строительно-монтажных работ. Кроме материалов, которые мы взялись сами покупать, нужны деньги на производство строительно-монтажных работ. Денег строители хотели бы получить около трёхсот тысяч рублей, по документам ихним, они смету сделали. И поэтому проблема такая. Кое-как мы блоки покупаем, а деньги найти пока не удаётся и вот это и есть проблема.
 

     — Есть же кто-то, откликаются люди.

     — Люди откликаются тем, что покупают блоки. Блок стоит 1700 рублей. Но эта сумма несоизмерима с той, которая нужна. Пока не удалось найти такого человека, который бы вот эту сумму, триста тысяч, смог передать строителям, чтобы начались строительно-монтажные работы. Пока вот так.

     Пока лето, пока терпит. А что будет осенью? Тревога.

     — Воскресная школа из-за этого не перестала функционировать?

     — Мы, опасаясь, остановили занятия.

     — Жаль, конечно. Очень хорошая школа. И пели дети, и праздники устраивали…

     — Если она будет стоять, не продолжится разрушение — мы рискнём. Институт дал заключение, что пока тревожное состояние, но не опасное. Наш гипрогражданпроект, мы их приводили сюда, они смотрели, и дали свою экспертную оценку. Может, мы и возобновим занятия в школе. Боясь, но продолжим. А пока что мы их остановили, весной, ради тревоги.

     — До войны в храме ежедневно служилась Литургия. Война немного внесла свои коррективы.

     — Да, служили мы ежедневно. Не хотелось бы, как говорится, плакаться на нищету. Но дело в том, что объективно люди стали жить беднее. Беднее стали жить люди — беднее живёт церковь, которая живёт от того, что люди сюда принесут. Многие лишены пенсий. Та пенсия, которая выплачивается нашей молодой республикой, она очень не значительна. Поэтому, беднеют люди — беднеет церковь. Из-за этого мы не можем оплачивать хор каждый день. И пришлось нам сделать попроще. Мы служим в пятницу, субботу, воскресенье, по праздникам. Этого хватает. Никто не говорит, что хотелось бы больше. Так что в целом богослужебная практика не пострадала. Но, конечно, раньше мы служили каждый день, и это было приятно. Мы даже так вот сделали однажды — мы сорок Литургий отслужили в самом котловане. Такая экзотическая служба была. Мы там служили Литургию сорок раз, в надежде, что наше дело двинется.

     — Вы общаетесь часто с прихожанами. Все эти трагические события в нашем отечестве изменили людей в какой-то мере, наверное? Кто-то стал больше к Богу обращаться?

     — Таких изменений я не вижу, чтобы стали более богобоязненными люди. Но то, что люди отдают свои немногие деньги на покупку этих блоков — это показатель. Люди… вряд ли было бы видно, что в сознании и душе людей что-то переменилось. Устав служебный один и тот же, люди ходят по-прежнему те же. Но то, что откликнулись люди на просьбу нашу, из своих небольших доходов они покупают эти блоки фундаментные, — это говорит о многом. Реально показано. Вот они лежат все. Мы на каждом блоке, кто его купил, пишем имя, чтобы было видно, какой вклад сделал человек в построение церкви. То есть, не кирпичик там купил, а целый блок, и он лежит. И все видят и понимают, что Господь-то и без надписи всё видит, но чтоб человека поддержать в его добрых намерениях — мы пишем на блоках имена.

     — Мы говорили о воскресной школе при храме, но знаю, что священники ваши работают и со светским учебными заведениями тоже.

     — Да. Наш диакон Евгений Бесхебнов, он работает с нашей школой, которая находится рядом. Он там работает официально, с заключением трудового договора.

     — Уже иерей.

    — Да, его рукоположили в сан священника недавно. Тем не менее, он продолжает там работать, и дети его любят. Детей приводит в церковь. Не только там в школе рассказывает о Законе Божием. Бывает, целыми классами приводит, рассказывает здесь им то, что считает полезным. Дети дух церковный воспринимают явно и охотно. Это, конечно, полезно.

     Архимандрит Зосима (Поляков), наш служащий священник, преподаёт в школе, которую сам окончил.

     Третий священник, отец Андрей Андреев, закончил спортивный интернат, который находится рядом с церковью. Он там проповедует и беседы проводит с людьми.

     Так что контакты у нас с учебными заведениями нормально налажены.

     — В обществе сейчас неоднозначно воспринимают такую инициативу. Есть те, кто поддерживает, есть и противники.

     — А мотивация противников мне понятна, потому что может возникнуть подозрение, что каким-то образом выхолащивается отношение к Церкви. Вместо того, чтоб находиться в церкви, слушать церковную проповедь и находиться среди верующих людей, люди находятся на привычном месте, или рабочем, или учебном. И это, возможно, показаться кому-то может недостатком. Поэтому могут быть и противники. Чтобы не стать на сторону этих противников, надо знать и понимать одно самое главное, что слово Божие должно быть проповедано во всяком месте и во всякое время, и в церкви, и вне церкви. И то, что сейчас дали возможность священнику приходить в учебные заведения — это большое благо. Раньше к этому относились отрицательно, а сейчас это официально приветствуется, и мы довольны, что наши правители, таким образом, понимают сейчас общение народа с Церковью. Это хорошо. Оно перейдёт в какие-то более серьёзные формы, мы надеемся. Поэтому мы охотно проповедуем и вне церкви.

     — Одна из видов проповеди — это ещё и церковная журналистика. А при вашем храме, это уже история нашей епархии, выходила первая церковная газета «Воскресение».

     — Да, это так.

     — Как сегодня обстоят дела с приходской газетой?

     — Мы приостановили выпуск  этой газеты. Во-первых, приостановили потому, что главный редактор вынуждена была уехать; и большое количество газет, которое существует в Луганске, оно кажется достаточным. Поэтому мы пока приостановили выпуск. Всё зависит от редактора, и многое зависит. Она уехала — дело стало.

     — Наверное, как любое дело, от энтузиастов зависит.

     — Конечно. Но у нас разрешение продолжается. Как организация редакция зарегистрирована, и мы, если будет такая нужда, в любой момент можем возобновить выпуск.

      — Чтобы Вы ещё о храме хотели бы рассказать?

     — О храме… Построился храм, как всегда, чудным образом. Мы его начали строить, имея только желание, но не средства к построению. Мне говорили: «Что ты думаешь? Ты же взрослый опытный человек. Как ты без денег собираешься строить?» Но, тем не менее, каким-то образом удалось находить деньги, и вот это временное сооружение мы построили. Объём церкви считается где-то триста человек, это не маленький объём. Вот, удалось его построить. Начинали мы — тоже препятствия были. Поскольку это были первые строящиеся храмы в Луганске, и наша церковь Димитриевская, и Владимирский собор, то сопротивление по старинке, от тех времён ещё оставшееся, было значительным. Чиновники наши говорили: «Зачем столько церквей в городе?» Они считали, что шесть церквей, которые у нас были в городе, — это много, и достаточно только их. Приходилось преодолевать это мнение. Прямого запрета уже не было. Те богоборческие времена уже минули. Но пассивное, так сказать, сопротивление и нежелание было тогда. Поэтому приходилось как-то устраиваться так, чтобы и с властями не поссориться, и дело чтобы делалось. Фундамент не позволяли начать копать. А в правление Данилова, был у нас городской голова, я пошёл к нему, и как-то удалось его убедить, что он ещё много полезных вещей в городе сделает, но прославится тем, что позволит начаться строиться храму. Он согласился, и сам пришёл сюда, когда мы начали копать котлован под фундамент. И таким образом дал добро этому делу. Это было давно, церковь строилась давно. А реально, построение (основного здания — прим. А.Н.) началось только перед войной. И всякий раз построению церкви мешали революции в стране. Первая «оранжевая» революция прекратила первую начавшуюся стройку. Потом, пока раскачались, нашли деньги на проект и прочее — началась вот эта нынешняя война. И вот пока мы преодолеваем эти трудности.

     — Наверное, Господь не зря попускает.

     — Да, я тоже так думаю, что Господь не требует сверх силы человека. Я думаю, что построится. Главное, остановить осыпание котлована.

     — Вспоминается эпизод из жития праведного Иоанна Кронштадтского. Помните, когда первый «Дом трудолюбия» был уже почти построен — он сгорел. Наверное, любой бы отчаялся, решил, что нет воли Божией на это. А праведный Иоанн Кронштадтский не отчаялся и построил новое здание.

     — Достойный пример. Я тоже надеюсь, что у нас получится. Главное, приостановить осыпание котлована, поставив вот эту преграду в виде части фундамента, п-образной, сделать обратную засыпку, чтоб не зиял котлован возле школы. Тогда школа простоит долго. И будем мы продолжать строительство.

Беседовал Андрей Нестеров