![«Маленькая страна» Сим победиши [сугубая версия]](/media/k2/items/cache/9da157960dda155b6f04f7c0ce2bcd53_XL.jpg)
Помози нам, Вишни Боже,
Без Тебе ништо не може,
Ни орати, ни спевати,
Ни за правду воевати...
Сербская песня
Как-то мне довелось побывать в военно-патриотическом парке культуры и отдыха «Патриот». Так теперь называется фактически стёртый с лица земли луганский аэропорт.
Бывшие его постройки лежат на земле двумя бесформенными грудами бетонного крошева, а взлётно-посадочная полоса используется как выставка и музей под открытым небом. Скажу, это – душа народа нараспашку.
На входе – маленькая команда из двух солдатиков и женщины-фельдшера. Один охраняет, другой выдаёт медицинские маски, фельдшер же измеряет пирометром температуру тела каждого посетителя.
Какой-то дедушка с жутким тремором просит неподалёку подаяние. У него нет даже возможности высыпать мелочь из банки в пакет, и в кои-то веки можно увидеть, что жертвуют ему немало. Более современные же нищие опорожняют свою ёмкость для пожертвований немедленно. Чтобы, значит, никто не знал, сколько на деле они получают.
– Сам, сам подниму! – возгласил старичок, когда несколько монет упало мимо его банки.
Давно забытый эпизод прошлого вспомнился вдруг мне. Так же и бабушка, к тому времени уже не расстававшаяся с ходунками, отнимала у меня грязную посуду только чтобы иметь возможность послужить столь редко навещавшему её внуку. И это было не показное юродство, потому что когда я полушутя указывал на изъяны в её мытье, она и не думала обижаться, а только всплескивала руками и сетовала на свою нерасторопность.
– Семью, семью заводи, пора уже, не тяни! – напутствовал меня старик после краткой беседы.
По левую руку идущего по бывшей ВПП – всевозможная военная техника (а часть её очень даже на ходу), справа – полевые кухни. Путь в аэропорт из-за ветра был нелёгок, поэтому я сразу же направился перекусить.
Какой-то солдат, приписанный, очевидно, к одной из кухонь, собирал изрядно разлетевшийся мусор в виде пластиковых стаканчиков, обёрток от мороженого и прочего.
– Давайте я помогу вам с уборкой, а вы меня покормите! – решил обнаглеть я. – С самого Луганска ехал, ну?
Солдат усмехнулся. Но, разобравшись с мусором, я немедленно стал счастливым обладателем тарелки солдатской каши с тушёнкой, стакана свежезаваренного чая и какой-то удивительной сдобной, но не сладкой булки. Мне сказали, такие выпекают сами военные. Одну из них даже дали с собой.
Чуть ближе ко входу расположилась вереница столов с разложенными на них многочисленными сбитыми беспилотниками ВСУ. Один из них, самый большой и тяжёлый, был самодельным и собирался отнюдь не для разведки, а для точечного сброса на позиции защитников Луганска нескольких осколочных гранат. Сколько же ненависти нужно, чтобы своими руками раз за разом делать и посылать машины-убийцы, да ещё и одноразовые…
Было там и множество других, «гражданских» моделей коптеров навроде тех, что используют видеоблогеры. Все до единого – простреленные и сильно оплавленные из-за замыкания в аккумуляторе.
– Мам, а это что? – подала голос маленькая девочка рядом.
– А это игрушки для убийства! – в сердцах ляпнул я не подумавши.
Впрочем, никто не обратил на мою реплику особого внимания. Девочка, приподнявшись на носках, принялась заглядывать в дуло армейскому миномёту, а мама самозабвенно её фотографировала.
Всё-таки это и правда игрушки. Какие-то для развлечения, какие-то для работы. И оттого вдвойне горько видеть их призванными на фронт. Или это фронт поглощает нашу обыденность?
***
Господи! Я знаю, что и воинское дело может быть свято. Таково Священное Предание Церкви. Но где же мы согрешаем? Мы, живущие в Луганске, возвели войну едва ли не в культ, учим жить с ней и на ней детей и подростков, но конца её так и не видно. Посмотри! Народ от мала до велика приходит сюда по воскресеньям стрелять из автомата! Одни вовсю торгуют на рынке, другие палят в белый свет как в копеечку. И только горстка, презрев повседневность, отправляется в храм на встречу с Тобой.
Верю, что Тот же, Кто сказал «Не убий», мог бы сказать «Если можешь смириться, смиряйся с помощью военной техники и дисциплины владения ею». Но людей жалко, и слава Богу, что не мне решать, кому из них жить, а кому умирать. Не доведи, Господи, до беды! Тебя у нас так мало…
***
Говорит псалмопевец: уклонись от зла, и сотвори благо.
Что ж, с гневливостью у нас проблем нет. Ненависти ко врагам хоть отбавляй. Даже школьники замечают этот фон информационного пространства Луганска! И потому парк «Патриот» прекрасная иллюстрация уклонения и творения. Люди, поедающие на руинах аэропорта мороженое из пальмового масла, в тылу соприкасаются с войной в доступном им понимании. Всё, дескать, уклонились, теперь и пожевать можно. Ни зла, ни блага при таком подходе не остаётся, остаётся лишь посредственность и соглашательство с ней. Дальнейшая же её эволюция – создание из ничего доказательств необходимости оной.
Помню, когда-то давно, перемещаясь на велосипеде по одной из главных улиц Луганска, я вдруг открыл для себя удивительную закономерность.
Что могли бы сказать о себе ну, например, некие москвичи, мнящие себя весьма православными? «Мы исполняем всё должное быть святым».
Что могли бы ответить им аналогичные луганчане? «Что мы исполняем, то и свято».
***
«Яко Тобою яве узреша всеми Владычествующего, осуществовавшагося человечеством.»
Это слова о Богородице как о способе воплощения Богочеловека. Веками наш (да и не только наш) народ взирает на Её изображения, называет Царицей Небесной, Тайной Откровенной. Ей это было дано, но дано отнюдь не авансом. Она есть образец для подражания каждого монаха. Сделаться землёй для воплощения Господа пусть не плотью, но Духом – вот «желаний краю, верных утверждение». Синергия. Всё просто и недоступно одновременно.
Мы жаждем быть кем-то, но боимся оказаться какими-то. Мы в своей слепоте не хотим понимать, что быть «каким-то» это быть энергийно, действенно причастными какому-либо явлению. А быть «кем-то» это иметь сношения по духу с Богом.
Мы допускаем множество ошибок в процессе богопознания и обожения. Потому мы гневливы не в правду.
Что же делать? И как? Помню, что у бабушки как-то получалось и то, и другое. Над ней, прости Господи, можно было долго смеяться, шутить, быть непослушным, натурально баловаться. Она отшучивалась, уговаривала, потом решалась повысить голос, и это было настолько уморительно, что мы оба смеялись. Потом я успокаивался и делал что велено, а бабушка сосредотачивалась на своём служении, будь то отвести меня в школу или ещё куда.
Но если она по-настоящему гневалась, то хватало одной её фразы «Бессовестный!», чтобы пристыдить меня. Она и в самом деле не терпела и терпеть не могла, когда я сдуру выдавал: «Бабушка, ты меня обманываешь!». Могла и по губам ударить, но я успевал заметить, что она пристально смотрит на меня и целится своей сухой рукой, чтобы не попасть ею при ударе куда-то ещё. А сейчас детей бьют по губам? Ох не знаю.
Потому что она, очевидно, была честна пред Богом более, нежели я мог себе представить.
Хочется верить, что у каждого из нас была такая бабушка…
***
Наши человеческие желания обычно движутся всего в двух плоскостях. Одна – это получение благ земных. Машины, деньги, любовь красавиц. Ну что ж, трудись, и получишь всё это, почти всё или хоть что-то.
А вторая – блага невидимые. Моральные, духовные, ну, которые вечные. Общечеловеческие хотя бы. Добро, если уж совсем по-простому. Как трудиться над ними, если ты смертен? Да нет у тебя такого способа. Он вообще не заключён в тебе! Он – вне тебя. Он в Боге, одевшемся в человеческую природу. И когда это произошло, всё в мире стало – относительно Него.
Евангелие говорит нам, что Христос умел гневаться. Умел плакать, сочувствовать и радоваться. Но как делать всё это без греха? А если гнев это инструмент, то как правильно пользоваться им?
Мы радуемся удовольствиям, но не счастливы – довольны в лучшем случае. Сочувствуем бездеятельно, а плачем ситуативно. Действуя же, выглядим, но не являемся. Гневаемся – и согрешаем.
Без веры Богу угодить невозможно. Вера же без дел мертва. Вера соединяет «здесь» и «там», «есть» и «будет». И только когда молитва становится делом, просимое становится возможным. Грех же это, собственно, ошибка в этом деле всей жизни.
Так какие же блага можно надеяться получить без Бога, но только с помощью железок, люди?..
