Ни старого, ни малого, ни-ни…

Заброшена журчащая криница.

Деревья обожжённые одни

на хуторе,

         где прошлое не снится.

Трава на пепелище не растёт.

Ни ягода, ни лён, ни чечевица…

Куда там, если ночью артналёт

и не с кем этим горем поделиться.

Ни дома, ни сарая, ни крыльца…

Обугленное прошлое былое

и боль от европейского свинца,

усиленная ненавистью втрое.

Из тёмного подвала в небеса

под грохот бессердечной канонады

с мольбою смотрят женские глаза

и просят у Всевышнего пощады.

Дай Бог, чтобы вернулись журавли,

зажили кровоточащие раны

и в марте возле дома проросли

затоптанные временем тюльпаны.

         ***