Во Славу Божию!
***
Стоит подсолнух солнечным цветком
расправив лепестки навстречу солнцу,
и веселясь о схожестве таком
над маленькой ромашкою смеётся;
А та склонив печально лепестки
укрылась в белом облаке собратьев-
пусть одеянья их весьма просты,
но как свежи они в воздушных платьях;
И позабыв о солнечном цветке
она кружилась с бабочками вместе,
и изгибалась в тонком стебельке
в безмолвном и чарующем ответе.
Но вот однажды вспомнив про цветок
она взглянула в сторону красавца,
а тот стоял согбен и одинок
с повисшей головой сухого старца;
И тот, кто был так солнечно одет
теперь без лепестков и весь пожухлый
забавой стал для местных воробьев
и им служил удобною кормушкой.
А тихая ромашка до снегов
хранила своей юности одежды
и глядя на налеты воробьев
жалела о судьбе того невежды...
Когда над тем, кто кротостью одет
ты подбородок гордо поднимаешь,
то в красоте и силе лучших лет
подсолнух этот мне напоминаешь.
***
***
Стоит подсолнух солнечным цветком
расправив лепестки навстречу солнцу,
и веселясь о схожестве таком
над маленькой ромашкою смеётся;
А та склонив печально лепестки
укрылась в белом облаке собратьев-
пусть одеянья их весьма просты,
но как свежи они в воздушных платьях;
И позабыв о солнечном цветке
она кружилась с бабочками вместе,
и изгибалась в тонком стебельке
в безмолвном и чарующем ответе.
Но вот однажды вспомнив про цветок
она взглянула в сторону красавца,
а тот стоял согбен и одинок
с повисшей головой сухого старца;
И тот, кто был так солнечно одет
теперь без лепестков и весь пожухлый
забавой стал для местных воробьев
и им служил удобною кормушкой.
А тихая ромашка до снегов
хранила своей юности одежды
и глядя на налеты воробьев
жалела о судьбе того невежды...
Когда над тем, кто кротостью одет
ты подбородок гордо поднимаешь,
то в красоте и силе лучших лет
подсолнух этот мне напоминаешь.
***