Баба Нюра неуверенно зашла в храм, скорее по зову сердца, чем по личным убеждениям. Глубокой веры, конечно же, не было, но, как говорится, «Кесарю кесарево, а Божие Богу». Она сама не знала, где она слышала это изречение, но оно ей когда-то очень понравилось. Старушка подошла к свечной лаке, поздоровалась со свечником и спросила:
― А что батюшка может за меня грешную помолиться?
― Записки подайте на проскомидию, ― посоветовал бородатый, благочестивого вида мужчина, стоящий в церковной лавке.
― А как это? ― не поняла пенсионерка…
― В одну записку можно до десяти имён вписать, стоит она тридцать пять рублей. Кого писать будем? ― спросил свечник.
― Так, так… Надо подумать… Милок, впиши Рахиль, Еву, Адама, Авеля ― начала перечислять баба Нюра.
― Имена-то какие ветхозаветные, красивые.
― Это бабушки и дедушки мои, Царствие им небесное…
― Так их за упокой надо, а я за здравие пишу, зачеркиваем.
― За упокой, за упокой, милок. Ещё Владимира!
― Тоже за упокой?
―Да вроде жив ещё…
― Крещёный?
― Католик…
― Католиков нельзя.
― Ладно не будем. Запиши заблудшего младенца Марию.
― Почему заблудшего?
― Родителей не слушается, балуется.
― Напишу просто младенца Марии… Кого ещё?
― Константин, Елена, Кеша…
― Иннокентия?
― Нет Кеша, кот мой…
― За животных церковь не молится, их можно только келейно поминать, дома…
― Ладно, Константина и Елену записал?
― А они-то Православные?
― Аллаху поклоняются…
― За Мусульман на проскомидию нельзя!!!
― Нельзя, так нельзя. Василия, крестник мой.
― Это можно…
― Анну запиши, меня то есть, ещё Олега, Веру, Александра, Никиту, Василия, Василия, Петра, Иустину…
― Все живы?
― Иустина померла…
― Что вы меня всё время путаете. Её за упокой надо… Вписал… Всё? Больше никого?
― За упокой: Марфы, Марии, Маргариты, Петра, Петра, Фёдора, Василия, Федота…
― Это уже больше десяти имён получается… На две записки придётся разделить…
― Хорошо…
― Всё за упокой?
― А у меня больше никого и нету.
― Сто пять рублей за три записки.
― Мне бы ещё свечки поставить…
― Вам какие, по двадцать, по пятьдесят, по сто?
― Милок, мне бы две по двадцать…
― Сто сорок пять рублей с вас.
― Вот… ― Подала она пятисотрублёвую купюру
―Помельче нет?.. Ладно вот сдача…
― Где тут у вас свечки ставить?
― Справа Христу, слева Богородице, а вон там канун, за упокой то есть…
― Храни тебя Господь, милок!
― Ангела хранителя вам, бабушка…
Старушка неумело перекрестилась, неловко приложилась к коне Николая Угодника, поставила свечки Христу и Богородице, раскланялась свечнику и неторопливо, прихрамывая на обе ноги, вышла из храма. День она провела в молитве за всех кого не удалось вписать в записки, в том числе и за кота Кешу, молилась она своими словами и всё думала о странном и непонятном слове проскомидия, и о том как хорошо, наверное, быть духовно образованным, и различать все церковные непонятные ей правила, обряды и установления. Наступил вечер, а она всё вспоминала, где она слышала это мудрое духовное изречение: «Кесарю кесарево, а Божие Богу»…
31.10.2023
