Светлана Тишкина, г. Луганск,
Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
+7 (959) 135 44 05
«Ложь во спасение»
Пьеса полного формата
в одном действии
Действующие лица:
- Комдив — генерал Олег Иванович Лещенко;
- «Лис» (майор Александр Иванович Старицкий) — комбат Народной Милиции ЛНР;
- Инна — мама 10-летнего Ромы;
- Рома — 10-летний сын Инны;
- «Орёл» — капитан Павел Викторович Орлов, командир роты разведки НМ ЛНР;
- «Медвед» — военврач;
- Лена — медсестра;
- «Рыжая» — командир танкового экипажа;
- «Солист» — резервист, солист филармонии;
- «Историк» — резервист, учитель истории из 27 школы;
- Лейтенант Шонин;
- Хирург (эпизод).
Роли: мужские — 8, женские — 3-4, детские — 1 (подростка может играть женщина), массовка — до 10 человек.
ЛНР, г. Лисичанск. Июль 2014 г. и июль 2022 г.
Луганск
2022
Сцена 1. На сцене большая карта боевых действий. Города и даты отчётливо читаются. Линия разграничения (неоновые волокна синих и красных цветов) передвигается по мере оккупации либо освобождения территорий республик.
Июль 2014 года. Защитники ЛНР отступают из Лисичанска, оставляя город на разграбление украинским нацистским батальонам.
Ополченец с позывным «Лис» спешит к себе домой, чтобы забрать с собой жену с двухлетним сыном.
«Лис». Инна, ты где?
Инна выходит из детской, прижимая палец к губам.
Инна (улыбается мужу). Тише ты! Ромчика разбудишь. Еле уложила. Не хочет днём спать, хоть ты ему что…
«Лис» (улыбается в ответ). Ну, не хочет, и не надо. Два годика — взрослый парень уже.
Инна. Скажешь тоже… Нашёл взрослого. (Целует мужа.) Ты надолго? Обедать будешь?
«Лис». Нет. Времени в обрез. Я за вами, вообще-то. Собираем вещи, самое необходимое, и в Луганск переезжаем.
Инна. Ты шутишь?
«Лис». Нет, не шучу. Более серьёзным я ещё никогда не был. Артёмовск полностью захвачен. Рубежное, Северодонецк и Лисичанск — в "Кишке". Началось наступление на Лисичанск. Мозговой принял решение отступать.
Инна. Как отступать? Почему?
«Лис». Мы оставляем Лисичанск и Северодонецк, чтобы избежать больших жертв среди мирного населения. Как узнал — сразу к вам! Вернее, за вами. Я помогу собрать вещи...
Инна. Стоило брать то СБУ, восставать против законной власти Украины, чтобы вот так взять и всё оставить? «Русская весна» 2014 года всего за два месяца плавно перетекла в «украинское лето»?
«Лис». Словами хлещешь, словно пощечинами. Больно… Жестоко… Но это же ненадолго. Мы просто остались без поддержки, понимаешь? Нам остаётся умереть или отойти — на какое-то время (!) — из Лисичанска. Рано или поздно Россия придёт на помощь. Не сможет не прийти! И мы отвоюем назад наши города.
Инна. Не верю я Путину. Крым — лакомый кусочек, схамал сразу. А Донбасс с его углём — ему не нужен. Свои шахты в Ростове стоят. Так что, не верю я, что Россия придёт на помощь. А потому — никуда я из собственной квартиры не поеду. Жили при Украине, и ещё поживём.
«Лис». Что? Ты не понимаешь?! Нет больше той Украины, при которой мы жили. Есть другая, русофобская, злая на Донбасс. Я на сайте «Миротворец» вывешен, как главный террорист. Останусь – убьют. Семью мою — вас — тоже не пожалеют.
Инна. А вот и пожалеют. Уезжай. Сам. А я останусь с ребёнком. Скажу, что по идеологическим соображениям мы с тобой разошлись. Что я всегда за Украину была.
«Лис». Инна, ты серьёзно? Ушам не верю. Ты будешь кричать вместе с этими фашистами «Украина по над усе!» и славить Бандеру?! Не чуди, ты же наша по духу. Буди Ромашку, и в путь.
Инна. Саша, прости. От судьбы не убежишь. Нельзя было против Киева идти. И… никуда я не поеду из собственной квартиры. Это моё окончательное решение…
В квартиру заходит ополченец «Орёл».
«Орёл». «Лис», «укропы» уже близко. Собирайтесь быстрее. Где вещи? Давай помогу снести.
«Лис». А нет никаких вещей. Жена не хочет бежать. Не понимает какому риску она подвергает себя и сына!..
«Орёл». Инна, ты совсем дура?
Инна. «Орёл», сам ты дурак. Уходите. Оба. Силой за собой не поволокёте.
«Орёл» и «Лис» от досады разводят руками, пожимают плечами и уходят.
Сцена 2.
Штаб дивизии.
На фоне карты Луганской области комдив в медицинской маске проводит совещание.
Комдив. Поздравляю с Новым 2022 годом! Рад видеть вас, боевые мои товарищи, друзья, в здравии и прекрасном расположении духа! Похоже, такого коварного врага, как ковид, нам удаётся побеждать. Благодаря вовремя проведённой вакцинации, личный состав дивизии потерь не понёс. К сожалению, хвастаться победой над ещё более коварным врагом, который всё наращивает силы на линии разграничения, не приходится. И это не Украина, это НАТО. Положение дел на фронтах, в целом по Донбассу, — нерадостное. Здесь вакцина, увы, не поможет. Обстрелы всё набирают интенсивность. Каждый день гибнут, как мирные граждане, так и военнослужащие. Противник наглеет. Своими «жабьими прыжками» занимает серую зону. Уже было несколько попыток прорыва на подконтрольную нам территорию. Уверен: ВСУ методично прощупывает нашу оборону, чтобы перейти в полномасштабное наступление.
«Лис». А что Россия? Молчит? Без поддержки, нам остаётся только геройски продержаться месяц-другой…
Комдив. Отставить тары-бары. Смею вас заверить, товарищ командир гвардейского танкового батальона Народной Милиции ЛНР, Россия — не молчит. Россия — говорит! Говорит с теми, кто слышит, и с теми, кто язык за зубами держать умеет.
«Лис». Да это понятно, но люди ждут определённости. Нагнетание боя, вся эта тягомотина — тяжелее самого боя. Не выдерживают бойцы — разрывают контракты, уходят… Пока единицы, но… тенденция настораживает.
Комдив. Я услышал… доложу обстановку командованию. Ждём приказов сверху.
Сцена 3.
Республиканская больница. «Лис» входит в палату с пакетом в руках, здоровается с ранеными. Увидев механика батальона, кладёт передачу на тумбочку.
«Лис». Привет. Ну, как ты?
Механик. По сравнению с другими — терпимо. Здравие желаю, товарищ майор, спасибо, что пришли. Не ожидал.
«Лис». Да я и сам не ожидал, что в Луганск удастся вырваться. Ребята из батальона привет передавали. Переживают за тебя.
Механик. Та шо там переживать! Ты же знаешь, на мне, как на собаке… Раз, и как и не бывало.
«Лис». Вижу, духом не падаешь. Молодчина! Держись… И вы ребята, держитесь! Помоги вам Господь! Я вот не ранен, руки-ноги — на месте, а спасать меня, пуще вашего надо! На душе такой кавардак…
Механик. Понимаю, товарищ майор. Берегите себя. Я только чуть-чуть подлечусь — и назад, в наш гвардейский танковый.
«Лис». Выздоравливай. Ждём лучшего механика батальона! Работы — непочатый край!
По коридору, вытирая на ходу слёзы, быстрым шагом «летит» «Орёл». Рукава и полы накинутого на плечи халата развеваются, словно крылья. Задумавшись о своём, из палаты выходит «Лис». «Орёл» уже было пронёсся мимо, но «Лис», оборачиваясь, окликает старого друга.
«Лис». «Орёл»! Павел! Ты?
«Орёл» (оборачиваясь). «Лис»? Сашка! А ты здесь как?
«Лис». Да все мы здесь по одному поводу. У кого-то 300, у кого-то 200. Вот и вся разница. Кто у тебя?
«Орёл». 200. Двадцать лет парню. Не вытянули… Как представлю, что родителям придётся сообщать — волком выть хочется.
«Лис». Понятно. Ну, если орлы волком воют — срочно спасать надо!
«Орёл» (грустно усмехается). Кого? Орлов или волков? Вот в чём вопрос!
«Лис» (ободряюще). Фигня вопрос: и тех, и других… под охрану танкового батальона беру. Мой, слава Богу, 300, жив. А ну, пошли.
«Орёл». Куда?
«Лис». Да тут, недалеко. Посидим, поговорим по-людски.
«Орёл». Д-давай.
Больничный кафетерий. «Лис» и «Орёл» садятся за столик со стаканчиками кофе.
«Лис». Как звали бойца?
«Орёл». «Рокер»…
«Лис». Имя, имя человеческое, спрашиваю, как?
«Орёл». А… Николай он… по паспорту.
«Лис». Царствие небесное рабу Божьему Николаю! Ну, давай, не чокаясь.
«Орёл». Это кофе, что ли, не чокаясь? Не по-людски как-то…
«Лис». Я — за рулём.
«Орёл». А… Ну да. Я — тоже.
«Лис». До нормального «посидеть-расслабиться» нам ещё работать и работать… Момент сейчас не из лёгких.
«Орёл». Да когда они, эти моменты, лёгкими были? За восемь лет уже всё так обрыдло… Хотел на дембель податься, да совесть не даёт вот так всё бросить и уйти.
«Лис». Ну, ты голову сильно пеплом не посыпай. Слышал, коммунисты в Думе вопрос о признании ЛДНР подняли.
«Орёл». Да кто им даст? Они ж в оппозиции к единороссам…
«Лис». Времена меняются. Не забывай, на кону не только Донбасс. На кону — вся Россия!
«Орёл». Ладно, чего шкуру неубитого медведя делить? Поживём, увидим.
«Лис». Про медведя, это ты зря! Не дождутся! Будет жить наш бурый мишка долго и счастливо! И мы ещё поживём, чтобы своими глазами поверженный Киев увидеть. Ну, а ты как? Вместе с Марией так и воюете на пару? Хорошая она у тебя…
«Орёл». Никак нет. Нет больше моей Марии.
«Лис». Как нет?
«Орёл». Минно-взрывная травма, несовместимая с жизнью. На боевых Мария погибла. Два года назад похоронили.
«Лис». Не знал. Прими соболезнования.
«Орёл». Спасибо. Ладно, проехали… Давай… за помин души всех, кого потеряли за эти годы… разом.
«Лис». Разом? Хм… Много их, чтобы вот так разом за всех… Слишком много мы ребят, самых лучших ребят, за восемь лет в прошлое списали… История республик их светлыми душами написана…
«Орёл» (делают по глотку кофе). Хорошо сказал. Правильно. Верю, пока мы их помним, они с нами… и в бою — тоже с нами!.. Царствие небесное Христовым воинам. (Пауза). Это мы с тобой сколько, года четыре как не виделись?
«Лис». Ну, ты же теперь ближе к небу стал. Орлам — не до земли…
«Орёл». Не я к небу ближе стал, а методы разведки в небо устремились. БЛА, РЭБ – они теперь, как танки твои, — основа армии! Ну, а ты как? Рассказывай.
«Лис». А чего рассказывать? За восемь лет войны от солдата до комбата — дорос, а всё жизнь довоенную вспоминаю. Всё гадаю, смогу ли когда в Лисичанск вернуться? Живы ли жена с сыном — не знаю. Ромке десять лет уже должно исполниться. (Пауза). Простить себя не могу, что не настоял тогда, чтобы со мной уходили. Упёрлась, как та коза рогатая: «Россия нам не поможет! Нельзя против Киева идти!» И всё тут… За сына особенно душа болит. Если «укропы» узнали, что муж в ополчении, могли всё что хочешь сделать… и с женой, и с ребёнком.
«Орёл». Давай, чтобы живыми нашёл…
Чокаются чашками с кофе. Делают по глотку.
Сцена 4.
В расположении части. «Орёл» с группой разведки с огромным вниманием смотрят телевизор. В новостях показывают голосование в Думе РФ вопроса о признании ЛДНР. Радость переполняет защитников Донбасса.
«Орёл». Ну, вот же! Ну, другое же ж дело! Невозможное становится возможным?! Хех… Прям, чудо какое-то… Друзья, поздравляю с признанием!
Слышны возгласы в поддержку слов «Орла».
То же самое происходит и в танковом батальоне, когда В.В. Путин подписывает указ о признании республик, а затем и Договор о сотрудничестве с Главами ЛНР и ДНР.
«Лис». Вот и свершилось! Причём, в старых границах областей. Бальзам на раны! Теперь не отвертишься…
Жди меня, мой Лисичанск!
Только очень жди!
До слёз… Честно говорю, не верил… Владимир Владимирович, Сергей Кужугетович, спасибо! Спасибо, депутаты! Дум-думычи наши дорогие…
Так за Царя, за Родину, за Веру
Мы грянем громкое «ура!», «ура!», «ура!»
Звучит обращение Пасечника, Пушилина о начале всеобщей мобилизации.
Заходит механик.
Механик. Они тут уже гимны царю-батюшке распевают. В Лисичанск он собрался! Ты сначала Станицу Луганскую со Счастьем отвоюй. Старобельск освободи, чтобы в Староскорбященский монастырь зайти можно было, свечу у иконки поставить, помолиться у могилки старца Кирилла… А там уж, с благословения Божьего, и до Рубежного с Лисичанском и Северодонецком докатимся.
«Лис». Да кто ж спорить будет? Отвоюем, помолимся, докатимся, коли будет на чём. Что там мой танк?
Механик. Будет жить. До Берлина доедет. Только — там придержать надо. Пошли, поможешь.
Приезжает комдив. Заходит, видит, что комбат вместе с механиком чинят поворотный механизм. Подходит в «Лису» сам.
«Лис». Здравия желаю, товарищ генерал! Прости, что не встречаю.
Комдив. Глаза есть. Вижу. Докладывай.
Механик показывает жестом, что можно отпускать. «Лис» проверяет механизм и опускает на пол. Довольно кивает, вытирает руки о ветошь, подходит к комдиву.
«Лис». Товарищ полковник, разрешите доложить, прибывшие в моё распоряжение «коробочки» на девяносто процентов к бою готовы. Список недостающих запчастей отправлен в штаб дивизии э-э-э… — на ваш адрес.
Комдив. Будут тебе запчасти. Теперь всё будет. Это тебе не четырнадцатый-пятнадцатый. Всё решаемо. Москва — с нами окончательно и бесповоротно. А где «Рыжая»?
«Лис». Да где ей быть? В «Туфле» своей сидит, вроде как рулевое подтягивает. А что?
Комдив. Ничего. Смотрю, танк знакомый, а «Рыжей» нет. Непорядок, думаю.
«Лис» (хитро прищуриваясь). Сейчас выкурим.
Заходит в ангар. Слышно, как стучит разводным ключом по корпусу танка.
«Рыжая». По голове себе постучи, придурок! Совсем совесть потеряли… В обеденный перерыв поспать не дают… Нет меня.
«Лис». «Рыжая», не борзей. Тут к тебе гости…
«Рыжая». Кого ещё нелёгкая принесла?
Растрёпанная «Рыжая» выходит из ангара. Зевает, в волосах солома какая-то. Комдив с «Лисом» пытаются сдержать смех. «Рыжая» прозревает.
«Рыжая». Ой-йой… Язык мой — враг мой!..
Комдив. Это меня, говоришь, нелёгкая принесла? Ну, «Рыжая», ты даёшь! Я к ней со всей душой, а она… Пошёл вон, боевой друг. Ну и дисциплина в танковых войсках… Три наряда вне очереди!
«Рыжая». Есть, три наряда вне очереди, товарищ комдив! Без увалов и отпусков — до самого Берлина! Как в сорок пятом. Ура-а-а-а! Олег Иванович, как я вам рада!
Счастливая «Рыжая» обнимает комдива. «Лис» обнимает обоих.
Сцена 5. Военкомат в Луганске.
В военкомате люди проходят медосмотр.
Раздетый до пояса, пятидесятилетний мужчина с отёчным лицом и пивным животиком сидит у стола в кабинете. Военврач с позывным «Медвед» меряет ему давление. За соседним столом работает медсестра Лена.
Мужчина. Та шо во то мерять? Мне за сына, Мишку моего, этим гадам-фашистам отомстить надо! Они ж его в плен взяли, а потом пытали! До смерти запытали в своём Гестапо! Сволочи!!!
«Медвед». Мужчина, спокойнее. Вы волнуетесь — а у вас давление вверх ползёт.
Мужчина. Ну, та то, оно… пусть себе скачет. Я ж сам-то — здоровый, как бык ещё. (Показывает бицепс.) Видишь? Напиши там, что сто тридцать на восемьдесят, та и ладно…
«Медвед» (слушает легкие, сердце). Так, значит? Ну, ладно, та и ладно… Леночка! Вызовите скорую помощь! Мужчину срочно госпитализировать нужно.
Мужчина. Да как же это? Не надо никаких скорых. Мне ж на работу, если в армию не возьмёте… За шо я жить буду?
Медсестра Лена. Хорошо, «Медвед». Набираю. Алло! Срочно пришлите машину к военкомату. Гипертонический криз у призывника. Да, ждём.
«Медвед». Перед тем, как сюда прийти, сколько и чего принимали?
Мужчина. Та ё моё! Ну, врать не буду, пару таблеток эналаприла заглотил. И всё. А что, не сбило?
«Медвед». Как вы себя чувствуете?
Мужчина. Отлично! Я ж в амию записываться пришёл…
«Медвед» (смотрит в обходной лист). Леночка, усадите Матвея Яковлевича в коридоре, дождитесь там с ним скорой. А я продолжу приём.
Лена. Поняла. Пойдёмте. Я помогу вам одеться. Доктору работать надо. Вон какая очередина собралась!
Мужчина. Ой, что-то мне и, правда, нехорошо стало. Доведёте живого человека до инфаркту… В армию не берут… Это ж надо!
Мужчина со страдальческим выражением лица тяжело встаёт, пожимает плечами и, забрав обходной лист, выходит с медсестрой из кабинета. Его место возле стола занимает другой обнажённый до пояса мужчина, лет тридцати, стройный. «Медвед» берёт его обходной лист.
«Медвед» (удивлённо смотрит на мужчину, меряет давление, слушает, качает головой). Это что, и первых солистов филармонии призывают? Не ожидал. Без автографа — не отпущу…
Подаёт какую-то карточку и ручку. «Солист» скромно улыбается, расписывается на карточке.
«Солист». Там нас таких — целая очередь выстроилась. (Напевает).
Мы великие таланты,
Но понятны и просты.
Мы певцы и музыканты,
Акробаты и шуты.
«Медвед». «Весёлые ребята»? Уважаю… А вот насчёт вашего здоровья: обрадовать ничем не могу.
«Солист». В смысле?
«Медвед». К несению военной службы — годен.
«Солист». Фух, напугали. Я уж думал, что-то плохое обнаружили… А то, что годен — я не сомневался. Спасибо родителям, здоровьем не обижен. Служить так служить. Хм… (поднимает указательный палец вверх) Ща-ща-ща-щас… Как там?..
Любить так любить, стрелять так стрелять,
Разбиться бы в пыль, назад бы не сдать,
Служить так служить, служить и не ныть…
«Медвед». НЛО? («Солист» кивает). Поздравляю, теперь вы боевая единица резерва ЛНР.
«Солист». Ну, чего там лишние границы городить… Служу России!
Сцена 6.
23-24 февраля. Начало СВО.
Путин сообщает о начале СВО.
Российские войска пересекают границы Украины. Летят самолёты и вертолёты. Десантники высаживаются на о. Змеиный, на аэродром Гостомеля… Тянутся длинные колонны военной техники и машин с буквами «Z», «O», «V» на бортах.
Освобождение Станицы Луганской
Ночь. Зимние берега реки Северский Донец. За рекой, в отдалении, светятся окна домов Станицы Луганской.
Инженерная группа российских войск наводит понтонную переправу. Несколько «прилётов» заставляют военных перейти в укрытие.
Неподалёку от понтонной переправы находится «Орёл» с двумя разведчиками. Он следит за округой с «Орлана». Передаёт по рации.
«Орёл». Всё спокойно. Вслепую стреляли. Погранцы вообще спать ушли. Можно продолжать работу.
Видны силуэты военных, которые возвращаются к реке и продолжают наводить переправу. Трассеры расцвечивают округу, но светлее от них не становится.
Инженер (голос по рации). Мы работу сделали. Кузнечики могут прыгать.
«Орёл» (солдатам, которые рядом). Ну, вот и всё. «Он сказал: «Поехали!», он взмахнул рукой…»
Горизонт взрывается рёвом и светом десятков танков и БТР (БМП), которые с десантом на борту, по понтонной переправе переправляются на другой берег. Мелькают кадры управления техникой. Вот «Лис» сосредоточенно управляет танком, на котором установлено знамя Победы. Траки его машины первыми проверяют прочность переправы. Вот он уже выезжает на противоположный берег и даёт команду переправляться остальным. Вот «Туфелька» «Рыжей» в колонне других танков совершает этот же манёвр. Глаза «Рыжей» горят в предвкушении битвы. Её женский экипаж готов к выполнению поставленных задач.
На экране ноутбука проплывает памятник Князю Игорю — вид с беспилотника. «Орёл» читает надпись на камне, освещенную прожектором.
«И сказал Донцу бесстрашный Игорь:
«О, Донец, величья ты достоин!»
Станица, родная, прости, придётся потерпеть… идём тебя возвращать…Ребята, а чего ждём? Прилётов? А ну, быстро снимаемся и по коням!
Спец. Минуту… Я вражеский беспилотник перехватил.
«Орёл». Трофеи — это хорошо. Ждём. Ну что, проснулись, сволочи? А-а-а… Поздно, девочки. Мальчики уже приехали.
Сцена 7.
Лесистая балка. Рассвет. Заморозки. Расположение роты резервистов. Время от времени слышны разрывы снарядов.
Половина резервистов спит прямо на земле, половина — бодрствует. Холодно. Термометр показывает минус восемь. «Солист» и ещё несколько солдат спасаются от переохлаждения тем, что роют землянку. Слышно, как «КАМАЗ» «Орла» въезжает на территорию расположения части резервистов. «Орёл» с двумя спецами заходят в расположении роты резервистов.
«Орёл». Они что, на земле спят? Это в заморозки? Минус восемь! Да они же не проснутся…
Рота, подъём! Подъём, кому говорят. Всем по кругу бе-гом!
Солдат (сонно). Пять утра… Дайте помереть спокойно…Всё, я замёрз…
«Орёл». Бегом, кому говорят! Это приказ!!! Застрелю слабаков…
Солдат2. Поздно. По-моему, мне хана…
«Орёл». Подъём! Кому говорят?! Все живы? Фух, слава Богу! Где командир? Найдите его, срочно! (Подходит к тем, кто копает траншею). А вам кто рассказал, как жизнь спасать в таких условиях?
«Историк». Ангел Хранитель. А ещё — предки, наверное. Отец шахтёр говорил: хоть мороз, хоть жара — это всё на земле, а под землей — ровная середина от них. Жалко, лопат мало. Больше бы привлёк резервистов.
«Орёл». А кем на гражданке был?
«Историк». Я-то? Учитель истории я, из двадцать седьмой школы. Вы вон туда лучше посмотрите. Узнаёте? Это же наш знаменитый вокалист филармонии. Ему бы связки поберечь… Война войной, но талантище же какой! Спасать надо народное достояние.
«Орёл». Понял. Это мы мигом (подходит к «Солисту».) Ладони покажи. («Солист» показывает «Орлу» стёртые до крови ладони.) Лопату отдай кому-нибудь, и марш в кабину машины.
«Солист». Зачем?
«Орёл». Греться! Бегом!
«Солист». Что я, лучше других, что ли? Спасайте тех, кто на земле спал…
«Орёл». Отставить разговоры. Это приказ!
«Солист». Есть выполнять приказ.
«Солист» первому попавшемуся солдату отдаёт лопату и идёт в кабину. Орёл обращается к резервистам.
«Орёл». Кто командир?
Резервисты пожимают плечами.
Солдат 3. Нет его.
«Орёл» Где он?
Солдат 4. Так он вчера вечером ещё уехал за обеспечением.
«Орёл». На чём уехал?
Солдат 4. Так на своей машине и уехал.
«Орёл». Отлично… Минус восемь… (Обращается к Историку.) В общем, так… Лопату отдать. Принять командование подразделением на себя.
«Историк». Ох, ничего себе… чего. Но… хм, понял. Есть, принять командование на себя! Надеюсь, это только до возвращения лейтенанта Шонина?
«Орёл». Надеюсь, что нет. Очень надеюсь, что лейтенант Шонин будет разжалован до рядового. Мы здесь пока остановимся. Пользуйтесь ситуацией. По десять человек на полчаса направляйте в машину греться. Там тепло. Работать спецам — не мешать. Вопросов — не задавать. К оборудованию секретному — не прикасаться. Головой отвечаете за его работоспособность. Командуйте, товарищ учитель истории. Спасайте солдат. А мои орлы сообщат о положении дел в полевой госпиталь. «Спец», обрисуй там «Медведу» обстановку, в штаб сообщи, что «Орёл» отстранил от дел командира роты.
«Спец». Есть сообщить «Медведу» и в штаб. Убегает в машину.
Приезжает «Медвед» с медсестрой Леной. Они тепло приветствуют «Орла» и его ребят и принимаются за работу.
«Орёл». Ну что, зря кипиш поднял?
«Медвед». Нет не зря. Матери и жёны нас не простят… и правильно сделают. У троих уже констатирую обморожение конечностей. И удастся ли спасти…не уверен.
«Орёл». Ох…Я как увидел всю эту картину… Если честно, по нервам сильно ударило. Всё видел за эти восемь лет, но чтобы вот так? И врагов не надо, когда свои такую халатность проявляют.
«Медвед». Ну, ничего-ничего. Солнце вышло, температуру на плюс переломило. Русская весна своё берёт. Я восемь человек забираю в больницу, чтобы не тянуть. Лена пока здесь работать останется. Второй ходкой её с остальными пострадавшими заберу.
«Орёл». Красивая женщина. Твоя?
«Медвед». Кто? Ленка, что ли? («Орёл» кивает.) Да. Она моя… не отберёшь. Но моя — боевая подруга! Она мне, как моя дочь, как моя сестра, но вот как моя женщина — она не моя… Я люблю свою жену и детей. Такой ответ тебя устроит?
«Орёл». Более чем.
«Медвед». Всё, по коням. Только не обижай мою сестру милосердия. Убью за неё любого. Понял? Ей в жизни ой-йой-йой как досталось! (Солдатам за пределами видимости) Нет, ещё одного вперёди можно посадить! Да, давай его. Всё, остальные — второй ходкой. Да, медсестра остаётся. Дайте проехать… Расступись!
«Медвед» увозит пострадавших в больницу. Лена продолжает осматривать резервистов.
Появляется лейтенант Шонин. Его встречают с презрением.
Солдат 1. Интересно, он ещё ротный или уже нет?
Солдат 2. А шут его знает… Вроде бы, как обещал, с продуктами приехал… Машина заполнена под завязку.
К Шонину подходит «Историк», назначенный «Орлом» на место лейтенанта.
«Историк». Здравие желаю, товарищ лейтенант. Тут это… Разведка корпуса. «Орёл» — вон тот — сильно ругался, что вас не было ночью… Я не виноват, но… меня тут на ваше место назначили. Вот, не знаю, что и делать…
Шонин. Какая ещё разведка? Губа не дура, на моё место резервиста желторотого поставить… Это вон те? Сейчас разберёмся.
Шонин уверенным шагом подходит к «Орлу» с его ребятами. Они готовят к запуску беспилотник.
Шонин. Здравия желаю. Вы кто и что здесь делаете?
«Орёл». А ты кто такой, чтобы задавать такие вопросы?
Шонин. Я командир роты резервистов, лейтенант Шонин.
«Орёл». Больше нет.
Шонин. Хм-м. Не вы меня назначали, не вам и снимать!
«Орёл». Знаешь, я этим утром нарушил кучу инструкций и приказов, как и ты. Только я сделал это — за други своя, — спасая твоих ребят от обморожения. Потому, если даже понесу наказание, то совесть моя перед Богом будет чиста. А вот ты, сволочь, иуда — … слов не хватает… — оставил подчинённых в тяжёлых погодных условиях, опасных для жизни, а сам уехал домой. Утром в тепле позавтракал бутербродами с копчёной колбаской (до сих пор изо рта ей воняет), затем спокойно поехал на базу, которая открывается в восемь, загрузился там вчерашними остатками хлеба и приехал… Здрасьте… Вот он я, весь из себя герой.
Шонин. Почему вчерашними?
«Орёл». Потому, что с утра хлеб, если есть, то только вчерашний. Свежий — к обеду привозят. Мои ребята, как и ты, отовариваются, знают. Я молодых посылаю за продуктами, а не сам езжу. Но ты с темы не съезжай. Ночью твоя машина могла по шесть человек сразу обогревать, как моя сегодня утром. Ты мог привезти инвентарь и распорядиться, чтобы в мороз никто не спал, а копал землянки, как это догадались делать некоторые.
Шонин. Ну, понял. Чего сразу кипишевать? Все живы-здоровы…
«Орёл». Все живы-здоровы? Точно? Ты уверен в этом? А то, что восемь человек доставлено с обморожением конечностей без гарантий, что они ампутированы не будут, тебе и невдомёк? Лена, принеси мне что-нибудь успокоительного, чтобы я этому козлу череп не размозжил… И расскажи рядовому Шонину, в каком состоянии его бывшие боевые товарищи находятся. Видеть его не могу.
Лена приносит лекарство. «Орёл» выпивает и отходит в сторону. Машет рукой «Солисту». Тот подходит.
«Орёл». Ну что, согрелся?
«Солист». Да, спасибо.
«Орёл». Ладони твои обработать надо. Видишь сестру милосердия? С экс ротным стоит, беседует.
«Солист». Вижу. Экс ротный? Звучит — класс! Быстро это у вас…
«Орёл». Не у нас, а у меня… Иди к медсестре. Покажи ручки свои натруженные.
«Солист». Да чего такими мелочами человека беспокоить. И так пройдёт.
«Орёл». Вас никто не учил, не спорить, а исполнять приказы? Одна нога здесь, другая — там. И жду обратно. Обсудим кое-что.
«Солист» удивлённо приподнял бровь, но отвечать не стал. Идёт к медсестре. «Орёл» любуется Леной, усмехается её реакции, когда в чумазом солдатике она вдруг узнаёт известного певца. Шонин — тоже в трансе. Он не знал, что в его роте такая знаменитость. Получив медпомощь, «Солист» возвращается к «Орлу».
«Орёл». Права есть?
«Солист». В смысле? Какие права?
«Орёл». Водительские, в смысле.
«Солист». А… Есть.
«Орёл». Сядешь за руль этого «лимузина»?
«Солист». Если надо — запросто.
«Орёл». Пока я другого выхода не вижу, как тебе помочь голосовые связки сохранить. Здесь хоть в тепле будешь. Но и риск — в разы больше. Мы — за ними охотимся. Они — за нами. И не «укропы» несчастные, а разведки 50 стран, вкупе с НАТО. В общем, если согласен, я договорюсь, чтобы тебя в мою разведгруппу приписали. Только подумай хорошенько сначала…
«Солист». Я согласен.
Подходит Лена.
Лена. Всё, я всех осмотрела. Ещё пятерых госпитализируем. Остальные — продолжат службу. Но хотя бы землянки им надо выкопать. Да и, если бы кто догадался съездить в ближайший магазин, пакетов больших набрать, чтобы на ноги надевать в мороз, такого бы не было — ноги бы не отморозили.
«Орёл». Сделаем. Спасибо за подсказку.
Лена. Ну, в общем, теперь наша задача спасти ребятам ноги, руки и лёгкие, чтобы инвалидами не остались.
Орёл. Помоги вам, Господи! (Пауза). Тут у нас вопрос один возник с солистом филармонии… Разрешите задать?
Лена. Задавайте, товарищ «Орёл», хоть десять. Если смогу — отвечу.
«Орёл». Но! Это строго конфиденциально, так сказать… Отойдём в сторонку.
«Орёл» и Лена отходят. Видно, что Лене нравится внимание со стороны командира группы разведки. Они разговаривают.
Сцена 7. Освобождение Счастья
Штаб дивизии., Комдив, «Лис» и ещё двое военных склонились над картой Луганской области.
Комдив. Ну что, за Счастьем нашим придётся идти в лобовую. Этот город с мощной тепло-электростанцией — стратегически важный объект. Взять его — будет непросто!
«Лис». Раньше мы считали, что идти в наступление на Счастье вообще невозможно. «Непросто» и «невозможно» — согласитесь — две большие разницы.
Комдив. Согласен. И что? Так мы будем брать Счастье или ещё восемь лет подождём?
«Лис». Я готов. Всё ближе к моему Лисичанску будем.
Офицер 1. И я готов.
Офицер 2. Будем брать, Олег Иванович. Я до сих пор не могу поверить, что Станица – наша! Макарово – наше! Ольховской массив – наш! Это же просто счастье непередаваемое. Так что… и город Счастье надо брать — ещё тёпленьким, пока «укропы» не опомнились.
Комдив (усмехнувшись). Тёпленьким — это как?
Офицер 2. Спросонья, нагло и просто.
«Лис». Ага, нахрапом надо брать… без променадов под луной. Местные поймут.
Комдив. Хм-м… У местных просто выбора другого не остаётся, как понять и принять русских. Но и у нас нет другого выбора, как идти в кровопролитный бой за Россию, из которого мы выйдем или со щитом, или на щите, но обязательно — победителями!
Сцена 8.
По дороге на Счастье (28 февраля 2022 г.). «Лис» Встречается с «Орлом».
В здании среди разбросанных бланков для оказания админуслуг присутствует атрибутика ЕС и ООН. Также там обнаружена пропагандистская литература украинских нацистов из так называемой медиагруппы «Патриоты Донбасса». Логотип организации схож с сайтом «Миротворец». На официальном сайте данной медиагруппы заявлено, что их деятельность призвана информировать население Украины об «агрессии» России, а также сбор информации «о пособниках российской агрессии и военных преступниках в твоем городе».
(Изображение: Яковенко Вячеслав ИА Красная Весна)
«Лис». Не меня ли со своих горных вершин «Зоркий Орёл» высмаривает?
«Орёл». От «Хитрого Лиса» ничего не скроешь. Рад, что пересеклись снова.
«Лис». И я рад, что вместе наступаем.
«Орёл». Слава Богу, Станицу отвоевали! Восемь лет ждали!
«Лис». И Счастье вот-вот нашим будет! Спасибо Путину, не сдал, не предал... А я, если честно, уже сомневаться в нём стал… А ты чего петляешь, как тот косой заяц? Все вперёд, а ты назад?
«Орёл». Работа такая. В лесу — зайцем петлять, а в небе — орлом летать. Круги наворачивать и там и там приходится. Разведка, одним словом.
«Лис». Хм… Красиво изложил… Ну, бывай! Нам негоже простаивать. За Счастьем своим на полных парах идём. Встретимся на центральной площади!
«Орёл». Обязательно! Помоги, Господи!
«Орёл» достаёт крестик из-за пазухи, целует, крестится. Друзья машут друг другу рукой. Колонна танков, взревев, продолжает путь.
Счастье освобождено! На центральной площади праздник.
Сцена 9.
Старобельск. Встреча подразделений НМ ДНР и НМ ЛНР с Российскими подразделениями. Март 2022 года.
Уставший задумчивый «Лис» наблюдает, как пленные «укропы» шествуют по освобождённому городу Старобельск. К «Лису» подходит довольная «Рыжая».
«Рыжая».
Бронебойным заря-жай,
Чтобы враг скорей бежал.
В цель точнее, братцы, бей,
Возвращаем Старобельск.
Как?
«Лис». Твоё детище?
«Рыжая». Пока бой шёл, мы с девчатами придумали.
«Лис». Если честно, стреляете вы лучше. Шли, как песню пели. Загляденье просто!
«Рыжая». Так мы под эту частушку и шли, и стреляли. Не, ну и комбатя нам достался. Нет бы похвалить…
«Лис». Ладно, передай девчатам, что молодцы. Раз под эту частушку шли, значит, хорошая. Архиталантливая такая частушка получилась. Как ты меня там назвала? Комбатя? Что-то новенькое.
«Рыжая». Та давно уже так между собой называем. Вслух вот только сейчас вырвалось. А долго нам тут ещё стоять? Мы пришли, — а их всё нет.
«Лис». Комбриг уже здесь. Значит, ждём, лишних вопросов не задаём! Ох, и я стихами заговорил. Заразили комбата, или как там?.. Комбатю?
«Рыжая». А где комдив?
«Лис». Отставить вопросы. Захочет «Рыжую» увидеть — сам найдёт. Вон, гул слышишь?
«Рыжая». А… да, слава Богу, едут! Я в «туфлю»!
«Лис». Это надо запомнить. В марте 2022 года отвоёванный Старобельск стал местом встречи корпусов ЛНР и Российских подразделений.
Сцена 10.
Где-то под Горским.
«Орёл» останавливается возле цветущей вишни. С удовольствием вдыхает аромат цветов, но, параллельно, подаёт знак своим спецам оставаться на месте. Они стоят возле замаскированной машины и смотрят за его действиями в бинокль.
Спец1. Я правильно понял? Он на простреливаемой зоне цветочки нюхает?! «Крыша» совсем поехала? Да уходи оттуда быстрее уже. Блин, да что с ним такое?
Спец2. Может, влюбился?
Спец1. Он тебе что, пацан, что ли? Да и, как Марию свою похоронил, так не видел, чтобы на других женщин заглядывался. Любил её сильно. Страдает до сих пор.
Спец2. Ну, может, оттаивает потихоньку. Весна всё-таки…
Спец1. Дооттаивается сейчас… Блин, цветочки ему нужны, да уходи ты уже оттуда!
Пуля со свистом пролетает рядом с головой «Орла». Он вздрагивает и, согнувшись, покидает опасное место. В руках остаётся маленькая веточка цветущей вишни. Он прикрепляет её к разгрузке и спешит к блиндажу.
На горизонте — освобождённое и убитое Рубежное.
Блиндаж, накрытый бетонными плитами. К нему ведёт траншея, небрежно обшитая двумя-тремя горизонтальными досками.
«Солист» сидит за сколоченным из досок столом под бетонной крышей и, достав из сумки, готовит квадрокоптер к запуску. Затем он выходит из укрытия. Жужжащий дрон поднимается и набирает высоту. «Солист» возвращается за стол и наблюдает за происходящим «за чертой» на экране. В блиндаж вваливается «Орёл». Рассматривает детали на столе, смотрит на экран.
«Орёл». Ну вот, не боги горшки обжигают, и «мавика третьего» освоил. Летит жучара!
«Солист». Ну, летит и летит. До объекта ещё не долетел.
«Орёл». Вижу.
«Солист». А к настоящему «крылу» скоро допустите? Надоели уже эти жуки-спринтеры. Взлёт-посадка — максимум четыре километра.
«Орёл». Это я понять могу. Из «жука» в «птицу» превратиться — на крыло встать — мечта каждого пилота. Но вот подтверждение данным, которые «Орлан» высмотрел, может только твой дрон сейчас дать. Ты не расслабляйся, следи за полётом. Когда подлетит, уступишь место. Возможно, придётся пожертвовать «жучарой».
«Солист». Понял… …Не понял…
«Орёл». Что не понял?
«Солист». Нет, не ошибся. Нас засекли. Управление на несколько секунд потерял. Но вернул, держу.
«Орёл» (всматривается в экран). В их логове нам непросто будет. А мы немного в кошки-мышки… летучие поиграем. Ага… Вираж по косой. Вверх уходи! Быстрее. Так. Ещё, ещё, ага, теперь влево и сразу вправо. Вон их машина связи. Антенны видишь?
«Солист». Вижу. Вот это виражи! Космические войны, прям! Музыкальная школа в детстве много времени отнимала. Недоиграл в компьютерные игры, теперь компенсирую — донаиграюсь… Хоп-па! Есть! Я за забором!
«Орёл». Да ты у нас — пилот-асс! Земля — Марс… Ох… Ты смотри, сколько станций у них развелось! «Железку», в смысле дорогу, срочно выводить из строя надо. По ней им всё это барство из Евросоюза переправляют.
«Солист». Там они что-то у гаубицы возятся… Могли нас засечь?
«Орёл». С такими антеннами — могли. Может, потому и «Мавика» твоего не сажают… Тоже играют с нами… в кошки-мышки летучие? Пора ретироваться. Пытайся вернуть дрона.
«Солист». Над нами плиты. Надеюсь, не пробьют.
«Орёл». Угу… «Мавика» выводишь?
«Солист». Не получается. Они его всё-таки ведут… Что делать?
«Орёл». Дай, попробую. (Садится на место «Солиста».) Врёшь – не возьмёшь!
«Солист». Гаубица бьёт!.. По нам?
Раздаётся взрыв. В блиндаж летят осколки вместе с землёй и листвой. Стол вместе с оборудованием и экраном сносит взрывная волна. «Орла» опрокидывает и вжимает в дальний угол. Он лежит присыпанный землёй. «Солисту» повезло. Он стоял справа, под защитой простенка и земляного вала. Упал, но и благополучно встал на ноги. Освобождает путь к «Орлу». Тот лежит без сознания, весь в крови.
«Солист». «Орёл»! Господи! «Орёл»! Только не умирай.
Он слушает пульс. Перетаскивает командира на ровный участок земляного пола и делает искусственное дыхание. В блиндаж спрыгивают спецы «Орла».
Спец1. Жив?!!
«Солист». Вроде пульс появился… Но я же не медик! Я только солист самой обычной филармонии…
Спец2. Батя, Орёл, ну как же так!
«Спец». Отставить панику. Тут каждая секунда на счету… Понесли командира. Нет, не так. Носилки из столешницы делаем. Ага. Так… Осторожно с головой. Держите ноги. Понесли… Бегом!
Спец 2. Держись, батя, не сдавайся. Ты же «Орёл»! Нам ещё летать и летать с тобой!
Над группой БЛА проносятся два заряженные снарядами истребителя СУ-35. Рёв их двигателей заставляет военных пригнуться. Друзья несут командира к машине, чтобы
срочно доставить в госпиталь.
Сцена 11.
Республиканская больница.
Военная скорая помощь привозит раненого. Военный с «Медведом» несут носилки. Лена Идёт рядом, придерживая капельницу. Хирург осматривает раны.
Хирург. Давайте сразу в операционную. Дай Бог, успеем жизнь спасти…
Раненый стонет. Носилки проносят дальше, идут по длинному коридору.
Хирург. Ну что там, на полях сражения?
«Медвед». Тяжко там. Тоже спрашиваю, что да как. «Жесть!» — отвечают. Но держатся ребята. Молодцы! А ты что, на вторую смену остался?
Хирург. Ну а что делать? Степанов инфаркт заработал. Больше некому заменить. Да, кстати, ребята «Орла» привезли на машине.
Лена. «Орла»? Ох…
«Медвед». Сильно тяжёлый?
Хирург. Между сильно и тяжёлый как раз в тютельку будет. Прооперировал. Руки, ноги на месте. Дышит самостоятельно, но вот в сознание не спешит приходить. Вернее, приходит и снова отключается. Контузия сильная.
«Медвед». Борется за жизнь наш «Орёл»! Будем надеяться, что выкарабкается.
Лена. А в какой он палате?
Хирург. Пока в интенсивной терапии, под моим личным наблюдением. Сейчас вот, бедолагу вашего подлатаем… и к нему подойду.
Лена. Я посижу с «Орлом», пока ты на операции будешь. Можно?
Хирург. Не возражаю. Только как же Скорая помощь?
Медвед (многозначительно улыбается). Сестрам иногда тоже помощь нужна. Справлюсь сам.
Лена. Спасибо, братики мои дорогие! Всё, я у «Орла».
Лена убегает. Раненого заносят в операционную. «Медвед» возвращается в машину Скорой помощи.
Больничная палата интенсивной терапии.
«Орёл» подключен к кардиографу. Он уже пришёл в сознание, но от слабости лежит с закрытыми глазами. Заходит Лена в другом белом халате, садится на краешек кровати. Коротко молится, сложив ладони перед собой, затем легко прикасается к щеке «Орла». Он реагирует: веки дёрнулись, но глаза не открылись. Лена не убирает руку с его щеки.
Лена. Ни за что не поверю, что наш легендарный «Орёл» отлетался…
«Орёл». Не дождётесь…
Лена. Ну вот, уже лучше. А то говорят: никак в себя прийти не может…
«Орёл». Верно говорят. Я с той нашей встречи в лесу, когда отмороженных спасали, прийти в себя не могу. Сражён наповал… вашей красотой. Когда же, думаю, уже придёт Елена Прекрасная и спасёт одинокого степного «Орла»?
Лена. Ух ты! Довольно связно для умирающего… Только я уже здесь, пришла спасать, а ты всё глаза не открываешь. Видеть не хочешь?
«Орёл». Хочу! Ещё как хочу! Но… не могу. Свет слишком яркий.
Лена. А-а. Тогда не спеши. По голосу узнал, уже хорошо. Не забыл, значит. Я сейчас небольшое солнечное затмение сделаю. Легче станет.
Лена поворачивает жалюзи, опускает шторы. Палата из светлой становится затенённой. Медсестра возвращается к «Орлу», но находит его спящим.
Лена. Ну, ничего, ничего. Поспи пока. Спасительница, видимо, из меня никудышная… Боже Всесильный, спаси его! Он заслужил Твоего участия…
Она собирается выйти из палаты, но слышит голос «Орла».
«Орёл».
Ты постой-постой, красавица моя,
Дай мне наглядеться, радость, на тебя!
Лена. То спит, то поёт… Я только на минуту… в ординаторскую. Назначения посмотрю. Тебя бы прокапать не мешало.
Лена возвращается в палату с другой медсестрой. Та ставит капельницу, подключая её к вене на сгибе руки. Две медсестры переглядываются, они доверяют друг другу. Медсестра хирургического отделения уходит. Лена остаётся. Волнуясь за него, она склоняется над раненым. «Орёл» по прежнему лежит с закрытыми глазами.
«Орёл». Поцелуй меня.
Лена. Что?
«Орёл». Поцелуй меня.
Лена. «Орёл», ты бредишь?
«Орёл». Никак нет. Что, трусишь?
Лена. Никак нет. Не трушу. Просто не пойму: ты же в сознании, шутишь даже, а глаза не открываешь. Хочу убедиться, что со зрением всё в порядке. Ну, давай, открывай. Я затенила палату… ярко не будет.
«Орёл». Затенила, говоришь? В метре от меня Солнце яркое в зените стоит… и не целует. Ну, какой «Орёл» такое стерпит? Вот поцелуешь, сразу глаза открою…
Лена. Ну, нахал… Я тут переживаю за его здоровье, а у него одни поцелуи на уме… Ладно, но смотри не сгори в моих лучах… раз я солнце яркое. Реанимировать не буду. Господи, да я уже и забыла, как это делается. Как муж погиб, так и забыла о любви…
«Орёл». Не поверишь, я тоже свою Марию любил так, что не представляю, как смогу с другой… Оба мы с тобой раненые войной… Если не сможешь, я пойму…
Она делает шаг вперёд к кровати «Орла», наклоняется, аккуратно касается губами краешка его пересохших губ. Он, не сразу, но ответил на касание. Лена встаёт с кровати. Несколько секунд он смотрит на неё, но затем снова закрывает глаза.
Лена. Тебе больно смотреть?
«Орёл». Я всё увидел, что хотел. Ты очень красивая!
Лена. Да ну тебя, не смущай…
В этот момент входит медсестра хирургического отделения.
Медсестра. Лена, простите, но вам срочно нужно ехать на вызов. «Медвед» ждёт в машине.
Лена. Ну, вот всё само и разрешилось. В общем, выздоравливай. Как смогу — появлюсь. Всё, пока…
Лена чмокает «Орла» в висок и, махнув рукой на прощание, выбегает из палаты.
Сцена 12.
Июнь 2022 года. Сосновый бор, окопы, траншеи.
Идёт стрелковый бой. Подразделения РФ наступают, используя сосны для защиты. «Историк» уверенно ведёт в бой своих экс-резервистов, которые теперь выглядят, как хорошо обученный, экипированный во все военные хитрости, спецназ. ВСУ закрепились на второй линии обороны, интенсивно отстреливаются. Но, в конце концов, их сопротивление затухает. Оставшиеся в живых «укропы» пытаются спастись бегством.
Открывается вид на город. Штурмовики «Историка» пересекают дорогу и нарываются на контратаку только что прибывших на подкрепление резервов ВСУ.
«Историк». Всем в укрытие!
Батальон старается залечь в придорожном овражке, который, конечно же, не в состоянии спасти ребят от мин.
«Историк» (смотрит в бинокль). Новые резервы, видать, прибыли… Да сколько же их!
Солдат1 (усмехается). Похоже, немало. «Рука бойцов колоть устала», а им всё мало, им всё мало…
«Историк». Сейчас нам мало не покажется, кажется… Сообщить надо в штаб, пока не началось. Окружают нас, похоже. (Берёт рацию). «Баклан», «Баклан», я «Девятый». Прибыл крупный резерв противника. Заходят с флангов, окружают. Мы прижаты к дороге. Без больших потерь назад отойти не получится, стреляй — не хочу в наши спины. Нужна помощь!
Голос из рации. «Девятый», «Девятый», я «Баклан». Сигнал принят. Будем думать, как вас вытащить. Держитесь!
«Укропы» наступают. «Историк» со своими бойцами отстреливаются. ВСУшники окружают, ещё немного, и возьмут в плен этих ненавистных русских. И тут случается невозможное!
Слышен шум дизельных двигателей. Это батальон «Лиса» прорвался на дорогу и сходу вступил с бой.
Украинский резерв не успевает развернуть противотанковые орудия. Под прикрытием танков пехота поднимается и перемещается в безопасное место, туда, где большой овраг сможет помочь ребятам отойти на укреплённые позиции без больших потерь. «Историк» перекрестился. В знак благодарности машет «Лису» рукой. Батальон спасает пехоту и уезжает.
Сцена 13. В штабе идёт совещание.
Комдив докладывает командованию об успешном продвижении войск НМ ЛНР и своём видении взятия последнего оккупированного укронацистами города в ЛНР — Лисичанска.
Комдив (разговаривает по внутренней связи). Товарищ генерал, разрешите доложить, мы закрепились на окраинах Лисичанска. (Пауза.) Нет, до центральных районов ещё далеко. Очень тяжело даются бои в городской зоне. Противник ожесточённо сопротивляется. Понимает, что значит для него потерять этот город. ЛНР будет полностью освобождена. (Пауза.) Делаем, что можем. (Пауза.) Так точно, товарищ генерал. Сто процентов! (Пауза.) Да, передам. Обязательно. Ждём подкрепление. (Кладёт трубку.)
Комдив (командирам подразделений). Торопят. Хочется им в новостях быстрее о полном освобождении Луганской Народной Республики сообщить. Но мы торопиться не будем. Лишние жертвы нам не нужны, их и так предостаточно. Война — не мамка, тяжела её лямка… В котру сторону воюешь, в ту и горюешь. Так вот, вы всё сами знаете, где рисковать необходимо, а где и пересидеть можно. Главное — результат!
«Лис». Всё понятно, товарищ комдив. Разрешите продолжить гнать фашистов из моего родного Лисичанска?! Я этого часа восемь лет ждал!
Комдив. Да, все свободны. Успехов!
Командиры подразделений расходятся.
В кабинет несмело заглядывает, а затем и заходит «Рыжая».
Комдив. Тебя «Лис» не потеряет?
«Рыжая». Потеряет, так найдёт. Я на минуту. Кое-что сказать надо…
Комдив. Слушаю.
«Рыжая». Тут такое дело… личное. Даже очень личное.
Комдив. Ну, говори уже. Как неродная, прямо, мямлишь.
«Рыжая». В общем, «залетела» я тогда… под Старобельском.
Комдив. В каком смысле? Куда залетела?
«Рыжая». В том самом. Беременная я.
Комдив. Ох, мать твою…
«Рыжая». Что делать, не знаю.
Комдив. Мы с тобой школьники, что ли?. Нашкодили — и боимся? А вот не надо бояться. Потому что мы далеко уже не дети. Мои дети – тоже давно уже не дети. Поймут вдовца. В общем, не вздумай даже думать ни о чём. Я всё решу.
«Рыжая». В смысле? Что решишь? О чём думать — не думать?
Комдив. Ну что тут непонятного? Я свободный человек. Будешь генеральшей, всего и делов-то! Только сейчас… не до разговоров. Кругом марш в расположение части! И ни о чём таком, плохом, не думать. Понятно? На рассвете — в бой!
Он коротко обнимает «Рыжую», целует и аккуратно подталкивает к выходу.
Сцена 14.
ЛНР, г. Лисичанск. Июль 2022 года. Подвал панельного многоэтажного дома.
Десятилетний мальчик сидит в постели, кутаясь в одеяло. Он выглядит больным. Сильно кашляет. К нему подходит мама, трогает рукой лоб, обнимает, целует. Затем она подходит к вешалке, снимает с себя куртку, смотрится в зеркало, закалывает волосы.
Рома. Ма, ты куда?
Инна. Наверх.
Рома. Не надо! Тебя там убьют.
Инна. Не убьют. Уже меньше стреляют. Надо же как-то воду добыть.
Рома. Там русские. Они всех убивают.
Инна. Не говори глупости. Русские — не такие уж и плохие.
Рома. Олеся Игоревна говорила, что им нельзя верить. Они хотят уничтожить всех украинцев.
Инна. Учительница вынуждена была так говорить, потому и говорила.
Рома. А что, разве не так?
Инна. Это, смотря с какой стороны посмотреть.
Рома. Не понял?! Ты же тоже так говорила.
Инна. Я тоже должна была так говорить, чтобы ты не пострадал.
Рома. Я? Пострадал? Как это?
Инна. Ромушка, я тебе всё объясню, только дай мне сходить за гуманитаркой. Говорили, к десяти надо подойти.
Рома. Иди, если такая смелая! Соседи вон уже сходили. И где они? Нет их больше…
Инна. В кого ты у меня такой… пессимист? Мы же умрём от голода и жажды в этом подвале, если не выйдем наружу и не узнаем, что там, наверху творится. Может, вместе пойдём? Там тепло, солнышко! Не то, что здесь.
Рома. Я никуда не пойду! И я не буду есть русскую гуманитарку! (Пауза.) А вот пить, правда, очень хочется.
Инна. Прости меня, сынок. Я очень виновата перед тобой. Не думала, что русские решатся…
Что Россия всё-таки придёт нас спасать…
Рома. Спасать? Они убивают, чтобы спасти?
Инна. Перед тем, как уйти, я всё-таки скажу тебе правду, которую никогда ещё не говорила…
Рома. Ты хочешь сказать, что всю жизнь мне врала?
Инна. Да. Именно врала. Но это была ложь во спасение. Ты потом всё поймёшь…
Рома. Что пойму?
Инна. Не перебивай, а то и сейчас не скажу то, что хотела.
Рома. Говори.
Инна. Мы с тобой тоже русские.
Рома. Ну уж нет! Я — украинец! И ты — украинка. И папа мой — тоже украинец… был. Ты врёшь, чтобы я перестал ненавидеть этих оккупантов?
Инна. Нет, всё не так. Да, мы с тобой граждане Украины, но мы всё равно русские.
Рома. Я тебе не верю!
Инна. Когда вернусь, мы с тобой обязательно поговорим об этом. Хорошо?
Инна берёт две пустые пятилитровки, пакеты под продукты и поднимается по лестнице. Наверху она останавливается, услышав, что Рома плачет. Оборачивается.
Инна. Ромушка, милый мой, хороший, не плачь. Всё самое страшное — уже позади! Я скоро вернусь. Меня никто не убьёт. Вот увидишь! Всё у нас будет теперь хорошо!
Рома заваливается набок, зажимает рукою рот, чтобы ничего не ответить. Инна, тяжело вздохнув, идёт добывать то, без чего выжить невозможно.
Сцена 15.
Парадный вход в Республиканскую больницу.
Лена с Медведом выходят из Скорой помощи и спешат в больницу с пакетом, в котором просвечивают апельсины и яблоки. Входят на территорию и видят, как по лестнице навстречу им «летит» «Орёл». Друзья встречаются на лестничной площадке.
«Медвед». Не, не подрезали наши эскулапы крылья «Орлу». Разлетался тут… Территории больницы уже мало. Пора на волю, в степь Донецкую выпускать. Не всю же работу солисту филармонии за тебя выполнять. Он там, кстати, с твоими спецами неплохо спелся. Трио спецэфира. Ну, ладно, эт я так… Рад видеть в здравии.
«Орёл». А я то как рад видеть вас в здравии… Особенно твою… э-э-э… нашу сестру милосердия! Представляешь, лежу, помираю… а тут она… Требует, открывай глаза, и всё тут. Ну а как их откроешь, если — Солнце взошло в палате!.. Ослепнуть можно.
Лена. Павел, ну что ты меня так… прямо… Никакое я не солнце. Икарам крылья не подпаливаю и глаза не выжигаю… Затенила палату, чтобы легче смотреть было, так нет, я сама его, видите ли, ослепляю...
«Орёл». Леночка, не нравится солнцем быть для меня, будь тенью или луной – на выбор, но обязательно спутницей жизни. И, вообще, выходи за меня замуж…
«Медвед». Вот это оборот! Что-то я тут себя третьим лишним чувствую…
«Орёл». Не-е, ты не лишний, ты — свидетель! Сват-медбрат, так сказать…
Лена. Вот так и приходи больного проведать… Обернуться не успеешь, как женой станешь. Прощай свобода…
«Орёл». Так это «да»?!
Лена. Не, ну дайте время на размышление…Мы оба любимых потеряли… Оба страдаем, любим их до сих пор… А как будет с нами? Я не знаю, не уверена что наше «мы» уже состоялось. По-моему, ты спешишь…
«Орёл». Хорошо, даю неделю на размышление, состоялось наше «мы» или нет. А через неделю — всё, выписывают меня… к спецам своим возвращаюсь.
Лена. Договорились. Через неделю моё «да» оформится в членораздельный ответ…
«Медвед» (подаёт пакет с фруктами «Орлу»). Мы вообще-то на минуту заскочили. Сам знаешь, медпомощь кругом нужна. Не простаиваем. Слышал, наши на окраинах Лисичанска закрепились? Того и гляди, возьмут. И всё, ЛНР будет полностью очищена от нациков. Мы — прямым ходом туда сейчас мчимся. Там гуманитарная катастрофа! Ад кромешный. Бедные люди! Ни воды, ни света, ни связи… Нас на помощь населению отправляют.
«Орёл». Спасибо за витамины. Слышал. 300-х оттуда много привезли сегодня. Рассказывают, как это было. Представляю, как «Лис» рвётся в город. Там же его дом, жена, ребёнок! Стою здесь и вижу, как он там на танке своём под знаменем Победы в город врывается. Среди первых! Помоги ему, Господи, сына найти. Восемь лет ждал!
Сцена 16.
БОИ за Лисичанск.
Подразделения «Ахмат», 6-го казачьего полка, «Вагнера» и корпусов ЛДНР ведут зачистку Лисичанска. ВСУ сопротивляются, но всё равно отступают.
Печальный «Лис» идёт по улице на окраине Лисичанска. Мимо него проходит Инна, его жена, но они не замечают друг друга. Проходят другие военные и гражданские люди. «Лис» сталкивается с кем-то, но, не попросив прощения, идёт дальше. У пекарни Инна становится в очередь за хлебом. Вот женщина зарыдала, узнав от сослуживцев, что погиб её муж. Люди её успокаивают, сочувствуют. Но «Лис» и здесь не реагирует, проходит мимо чужих страданий. «Лис» вздрагивает только тогда, когда кто-то бесцеремонно положил ему руку на плечо. Он недовольно оборачивается и узнаёт «Медведа».
«Медвед». Привет. Ты чего, как с креста снятый? Что-то случилось?
«Лис». Фух… Да уж. Так радовался, что в Лисичанск прорвались… А тут…
«Медвед». Ну да, мы с Орлом на днях представляли эту картину. Наш геройский «Лис» въезжает на танке в Лисичанск, и под знаменем Победы на полных парах мчит к своему дому. Укропы – от страха — врассыпную! Штабелями складываются и в плен сдаются.
«Лис». Ну, если опустить некоторые смертоносные мелочи, то где-то так всё и было. И вот представь, мчусь я на своём танке к своему дому. Дом есть, а подъезда — нет.
«Медвед». То есть, как нет? В смысле, разрушен?
«Лис». Так точно. Сложился мой подъезд. Груда из плит и перегородок лежит на его месте. Где жена с ребёнком? Выжили? Нет? Не знаю.
«Медвед». Понятно теперь, от чего такой депрессняк. Успокоительное прописать? Или сам справишься?
«Лис». Сам пей свои лекарства…
«Медвед». Ну, как знаешь.
«Лис». Ты представь! Путь от Луганска до Лисичанска, который когда-то за час преодолевал, восемь лет прогрызал. Прогрыз, наконец… и… полная прострация.
«Медвед». Ты погоди расстраиваться. Могли уехать куда-то, беженцами стать…
«Лис». Могли, если под обвалами не остались... А ещё… Знаешь, какие кошмары меня иногда посещают?
«Медвед». Ну и? Какие?
«Лис». А такие, что сын в меня через прицел смотрит. Говорят же: «С волками жить, по-волчьи выть…». Боюсь, чтобы зверёнышем не вырос.
«Медвед». Слушай, а давай без соплей. Ты же «Лис»! Ты хитрее, изворотливее. За нами правда наша русская, с нами — Бог! Поможет.
«Лис». Да и то так… Ох Инка, Инка… Натворила беды…
«Медвед». Не переживай. Все будет хорошо!
«Лис». И тебе не хворать. Спасибо, друг. Пойду я.
Лис уходит. К «Медведу» подходит Лена. Неподалёку от неё стоит Инна с двумя буханками белого хлеба, прижатыми к груди. Возле неё стоят две пятилитровки с водой.
Лена. «Медвед», тут женщина врача ищет. У неё ребёнок сильно болеет.
«Медвед» подходит к женщине.
«Медвед». Далеко живёте?
Инна. Отсюда, минут двадцать идти.
«Медвед». Подождите меня здесь, под крышей. Я всё необходимое возьму, и пойдём. К сожалению, машина Скорой помощи в ремонте. Обстреляли нас по дороге в Лисичанск.
«Медвед» в полной военной экипировке, с автоматом и большой медицинской сумкой возвращается, берёт воду и идёт с Инной.
Сцена 17.
ЛНР, г. Лисичанск. Июль 2022 года. Подвал панельного многоэтажного дома.
Мама Инна возвращается в подвал. С ней вместе спускается военный с автоматом — «Медвед». Он несёт воду. Женщина, как что-то бесконечно дорогое, прижимает к груди две буханки хлеба. Рома спрятался под одеяло с головой, оставив только небольшую щель, чтобы наблюдать за пришедшими.
Инна. Он боится русских. Втемяшил себе в голову, что вы нас убьёте.
«Медвед». Не переживайте. Это пройдёт.
Инна. Сынок, ты не бойся. Этот дядя — доктор со Скорой помощи. Он пришёл послушать твои лёгкие.
Рома молчит.
Инна. Ромочка, милый. Ну, ты же видишь, меня никто не убил, не арестовал. Мне хлеба дали. Представляешь, он свежий-свежий, ещё горячий! А пахнет как! Его только испекли для солдат и для населения тоже.
Рома (из-под одеяла). Предательница!
Инна (расстроенно). Ну вот… Мы уже месяц хлеба не видели. Ну, Ромочка, иди к нам. И вода чистая есть. Ты же хотел пить!
Рома закашливается под одеялом. Инна вытирает слёзы.
«Медвед». Так, всё понятно. Юноша, давайте договоримся. Я вас не убиваю и не обижаю, но вы должны дать себя осмотреть. В противном случае, буду вынужден применить силу. Кашель ваш, надрывный, мне совсем не нравится.
Рома молчит. Инна склоняется над постелью, отдёргивает одеяло, но сын вцепился в него обеими руками. Теперь он хотя бы сел, и голова его не укрыта.
«Медвед». Не надо его принуждать. Он уже взрослый парень и в состоянии сам принимать решения. Роман, давай, как взрослый со взрослым, по-мужски поговорим. Из-за того, что вы были вынуждены два месяца жить в холодном подвале, ты заболел. Если не лечить, станет ещё хуже. Ты понимаешь, к чему это может привести?
Рома. Понимаю.
«Медвед». Отлично! Так вот, если я сейчас просто уйду, это будет равносильно тому, что я тебя убью.
Рома (взвинчено). Ну и убивайте! Сразу! Из автомата! Вы же для этого его носите?
Инна. Рома, что ты такое говоришь?
«Медвед» (делает жест рукой, чтобы Инна не вмешивалась). Автомата боишься? Зря. Он у меня не для того, чтобы убивать, а для того, чтобы защитить тех, кому автомат в руках держать не положено. Тебя, например.
Рома (снова закашливается). Ага, спасатели прям.
«Медвед». Угу, именно спасатели. Я пришёл к тебе, между прочим, чтобы оказать медицинскую помощь. И завтра приду. И послезавтра, если нужно будет.
Инна. Спасибо вам. Вот видите, какой он упрямый.
«Медвед». Ничего-ничего. Мы ко всему привыкшие.
Военврач подходит к постели Ромы. Снимает с плеча автомат и подаёт ребёнку. Рома сильно удивляется.
«Медвед». Подержи пока, мешает работать.
Военврач снимает каску, расстёгивает ворот, достаёт из внутреннего кармана фонендоскоп. Рома, как завороженный рассматривает оружие. Врач присаживается рядом. Приподняв толстовку на теле мальчика, слушает лёгкие и сердце. Затем встаёт, чтобы посмотреть горло. Рома отскакивает и направляет автомат на врача. Инна в это время ставит чайник на примус. Она в ужасе, но не вмешивается.
«Медвед». Есть такое правило у солдат: никогда не направляй дуло на человека. Слышишь? Никогда так не делай! Даже, если у тебя в руках игрушка.
Рома. (не опуская автомат). Почему? Вы же стреляете!
«Медвед». Мы, солдаты, выполняем приказы. Без приказа в армии никто не должен целиться в человека. Тебе же никто не отдавал такого приказа? Кстати, у тебя — всего-навсего острый бронхит. Но, чтобы он не перешёл в воспаление лёгких, я буду вынужден приходить к тебе в гости и делать болючие уколы. Ты уколов боишься?
Рома. Может быть.
«Медвед». А чего больше боишься? Русских или уколов?
Рома (впервые за всё время усмехнулся). Болючих уколов, которые делают русские.
«Медвед». Юмор — это хорошо — выживать помогает. Ты смело можешь вернуть мне автомат. Завтра, если всё будет нормально, я покажу тебе, как он разбирается и собирается. Идёт? (Забирает из рук Ромы автомат и идёт к столу.) А сегодня, уж прости, готовь ягодицу.
Рома. А вы что, не боялись, что я вас убью?
«Медвед» (разводит антибиотик в шприце). Даже мысли такой не допускал.
Рома. Он что, не заряжен?
«Медвед». Хм… Ещё как заряжен! Полный рожок. Сам понимаешь…война. Мало ли что случиться может?
Рома. Тогда почему не боялись?
«Медвед». Потому что ты его с предохранителя не снимал. Потому что не умеешь пользоваться. И ещё потому, что ты хороший, добрый парень. У тебя – вся жизнь впереди! Счастливая, долгая жизнь. И ломать её глупыми поступками — не надо. Ну, готов? Иду делать болючий укол.
Рома. Всё равно ненавижу русских!
«Медвед». Ничего. Это пройдёт.
«Медвед» делает укол.
Рома. Ай, больно!
«Медвед». Не обманывай! Я обезболил инъекцию.
«Медвед» идёт к столу. Из аптечки достаёт три коробки разных лекарств. Обращается к Инне.
«Медвед». Вот эти и эти — по таблетке три раза в день после еды. Эти — одну на ночь. Понятно?
Инна. Да. Хорошо.
«Медвед». Завтра на площадь не ходите. Я сам принесу вам продукты. Как только выезд из Лисичанска станет безопасным, переправим вас в Луганскую детскую больницу. Но день, два придётся потерпеть. Бои за Лисичанск продолжаются.
Инна. Спасибо! Не знаю, как и отблагодарить… за то, что не отказали. В такую даль со мной шли!
«Медвед». Ну что вы… Я для того и прибыл сюда, чтобы населению помогать. Это вы нас простите, что не смогли без боёв порядок в Лисичанске навести.
Военврач собирается уходить. Подходит к лестнице.
Инна. Извините, а вы давно служите?
«Медвед». А с какой целью интересуетесь?
Инна. Я? Ой… Да нет, я не интересуюсь. Мне просто нужно одного человека найти.
«Медвед». Из военных?
Инна. Да. У него «Лис» позывной. Александр Иванович Старицкий. Он сам из Лисичанска, поэтому и позывной такой взял…
«Медвед». «Лис»? Знаю одного «Лиса». Но… мало ли.
Инна. А вы можете спросить? Он ещё в четырнадцатом на сторону республики перешёл. А я не верила, что Россия нам поможет... Так мы по разные стороны баррикад оказались.
«Медвед» (догадывается, что это жена и сын Лиса, которых он найти не может, но виду пока не подаёт). Понимаю. Война многие семьи разрушила. Я передам, что женщина его ищет.
Инна. Меня Инна зовут. Инна Олеговна Старицкая.
«Медвед». Принял. Не переживайте, лечите сына. До завтра.
Инна. Спасибо вам! До завтра!
Военный уходит. Мать остаётся наедине с сыном.
Инна. Скоро свежая водичка закипит. Чайку попьём с горячим хлебушком. Барство какое! Я же говорила, всё будет хорошо!
Рома. Дай сначала воды. А то в горле пересохло.
Инна приносит Роме чашку. Он с жадностью выпивает воду.
Рома. Ещё!
Инна. Ромочка, подожди немного. Сейчас чайку принесу горячего, хлеба!
Рома. Я не буду есть хлеб вражеских солдат.
Рома сидит насупленный, Инна садится рядом, обнимает.
Инна. Ну что за блажь? Воду вражеских солдат ты пьёшь, и ничего. Ты помнить этого не можешь, но ещё восемь лет назад я, ты и папа жили в нашей квартире очень даже дружно. А как мы были счастливы, когда у нас родился славный мальчуган Ромашечка — дитя любви и Божьего благословения! Но тут, как гром среди ясного неба — грянул этот Евромайдан в Киеве.
Закипает чайник. Инна спешит заварить и принести чай. Буханку хлеба она не режет, а разрывает на куски. Вдыхает аромат, блаженствует. Подаёт большой кусок сыну. Рома не может противостоять аромату свежеиспечённого хлеба. Делая вид, что ему противно, он отрывает кусочек мякиша, брезгливо кладёт в рот. Больше притворяться он не может, жадно откусывает от куска несколько раз. Когда почувствовал, что набил полный рот, а проглотить не может, делает глоток чая. Обжигается, но постепенно справляется с ситуацией. Инна тоже утоляет голод, радуясь, что сын ест.
Рома (доев хлеб). А ещё можно?
Инна. Можно, но позже. А то с голодухи переварить не сможешь. А вот кипятка я тебе ещё принесу, чтобы лекарства запил.
Рома. Я не наелся.
Инна. С тобой вон уже по-мужски разговаривают, а ты всё капризничаешь, как маленький ребёнок.
Рома. Ну ладно, давай уже свои лекарства. Так что там на Евромайдане было?
Инна. Ах да! Ты должен это знать. На Евромайдане власть в Киеве захватили украинские националисты.
Рома. А они что, плохие?
Инна. Дело не в этом, а в том, что они не сами победили, а им помогли прийти к власти США и Европа.
Рома. Ну и что, что они помогли? Разве это плохо?
Инна. Помощь помощи — рознь. Эти помогали не просто так, а чтобы добрую русскую Украину превратить во врага России.
Рома. А зачем им это?
Инна. Помнишь сказку про метлу?
Рома. Это когда по несколько прутиков можно было переломать, а сразу всю метлу — нет?
Инна. Именно. США задумали развалить большую страну СССР, в которой мы жили раньше, на много маленьких государств, и завоевать их по отдельности.
Так они победили Грузию и Украину, чуть не победили Белоруссию и Казахстан,
чтобы потом победить Россию.
Рома. И что?
Инна. Россия — огромная и сильная страна. Она не допустила, чтобы её завоевали, и сама решила навести порядок на Украине, чтобы она больше не нападала на Донбасс.
Рома. Всё с ног на голову…
Инна. Ну, не всё сразу. Потом всё встанет на свои места. Таблетки выпил? Молодец. А теперь ложись. Надо поспать.
Сцена 18.
На временной военной базе «Лис» устраивается на ночлег. Автомат ставит к изголовью так, чтобы в любой момент можно было дотянуться до него. Он ложится и смотрит в потолок. Его размышления прерывает стук в дверь.
«Лис». Кто там?
«Орёл». Хотел было без стука, но вовремя вспомнил, что вежливость города берёт…
«Лис» (садится на кровати). «Орёл», ты что ли? Заходи.
«Орёл». Да захожу, захожу. Привет.
«Лис». Привет. С выздоровлением!
«Орёл». Спасибо. Вот, в строй вернулся. Мы здесь рядом базируемся. Решил проведать друга.
«Лис». Я его не смог проведать в больнице, так он сам явился. Прости, правда, не смог вырваться в Луганск. Так в Лисичанск рвался, что аж трижды в упор был расстрелян. Но, слава Богу, броня крепка и танки наши быстры… Сам не знаю, как жив остался. Но всё зря…
«Орёл». Да, меня там предупредили твои ординарцы, чтобы раны твои не бередил… В курсе, что подъезд дома разрушен. Сочувствую, но не соболезную. Живы они. Вот как жизнь мирную вернём Лисичанску, так и Инна твоя с Ромчиком вернутся.
«Лис». Куда вернутся? Некуда им возвращаться! В этом вся разница.
«Орёл». Зато есть к кому возвращаться. К тебе они вернутся. Понимаешь? Инна твоя была неправа. Она не может этого не понимать. Россия-таки пришла на помощь Донбассу.
«Лис». Да Инна эта могла сто раз в одностороннем порядке брак расторгнуть и замуж за кого угодно выскочить!
«Орёл». Да ну… Нет, теоретически, конечно, могла, но она любила тебя. Так любила, что мы все тебе завидовали. И ты, неспроста, ни с кем до сих пор не сошёлся.
«Лис». Ну, ладно, ты из меня святошу-то не делай… Хотя, да, никто с моей Инкой сравниться не смог. Люблю заразу до сих пор… Но я-то ладно, мужик грубый, неотёсанный. Перетопчусь как-то. А вот «Рыжая» моя выдала! Не ожидал. Замуж за комдива собралась.
«Орёл». Та ну!
«Лис». Вот тебе и «та ну». Беременна наша «Рыжая». Бросает свою «Туфлю». Комдив условие выставил: дом, быт, надёжный тыл и так далее.
«Орёл». Понятно. Но ты ещё не всё знаешь.
«Лис». Ты о чём?
«Орёл». Я тоже женюсь. На Лене, что с «Медведом» работает.
«Лис». Ты? Поверить не могу…И что, «Медвед» вот так запросто отдаёт своё сокровище?
«Орёл». Ну, не абы кому отдаёт, как ты понимаешь.
«Лис». Война, страдания, смерть кругом, а они семьи создают… Брачный сезон какой-то…
«Орёл». Да потому и создаём, что война учит жизнь ценить. Когда она, эта жизнь, каждый день на волоске висит, и в любой момент оборваться может, хочется будущее своё, несмотря ни на что, успеть заложить… Всё, я тоже пошёл готовиться ко сну. Вставать в три часа. А ты, не вздумай отчаиваться. Живы они, найдутся.
«Лис». Договорились.
Сцена 19.
ЛНР, г. Лисичанск. Июль 2022 года. Подвал панельного многоэтажного дома.
Слышны звуки боя. Рома просыпается. Кашляет. Не увидев матери, беспокоится.
Рома. Ну, где она опять? Ма! Ма-ма!
Рома уходит. Затем снова появляется в трёх лучиках солнца, проникающих через маленькое окошко. Надевает куртку и поднимается по лестнице. Открывает двери и сразу слышит разговор матери с неизвестным.
Инна. Так где, говоришь, наши?
Сосед. Да уже городскую администрацию атакуют. Слышишь? Я только оттуда. Еле ноги унёс! Там и казаки, и ахматовцы, и кого там только нет…
Инна. Ой, как хорошо!
Сосед. Ты гуманитарку получала? Сегодня много привезли, а люди по норам сидят, боятся нос показать. Очереди почти нет.
Инна. Не, не могу пока. Врача жду. Обещал прийти, укол сделать Роману.
Сосед. Ну, бывай. Ждём наших!
Инна. Ждём наших!
Инна открывает двери и сталкивается лицом к лицу с Ромой.
Инна. Ох, напугал. Ты уже встал? Доброе утро, сыночек. А я свежим воздухом выходила подышать. В подвале уж очень душно…
Рома. Доброе, если оно доброе. А ты кого «нашими» там называла? Украинцы, что ли, русских победили?
Инна. Русских невозможно победить. Они самые смелые и умелые в мире воины.
Рома. И украинцы — тоже самые смелые.
Инна. Так они, украинцы, тоже русские воины. Но, здесь главное понять надо, кто за что сражается. И вот тот, кто стоит за правду, тот и побеждает в конечном итоге.
Рома. Ерунда какая-то. Снова вверх тормашками.
Инна. Ну, ничего, ничего. Не всё сразу. Ты хотел прогуляться? Иди. Там тепло… Под козырьком постой, но не дальше. Стреляют сегодня сильно.
Рома. Нет, я гулять не пойду. Я есть хочу. И пить. (Закашливается.)
Инна. Тогда пошли вниз. Чайник уже закипает. Кабы не залило примус наш старинный… Слава Богу, аппетит у тебя появился.
Рома (садится за стол). А тот, который с автоматом, придёт?
Инна (заваривает чай в кружке). Что значит «тот»?
Рома. Ну, имя же он не называл…
Инна. Ну, хотя бы врачом его назови, или доктором, а то «тот». Хороший дяденька, добрый. Думаю, раз обещал, то обязательно придёт. Ты ему понравился.
Рома. Опять врёшь? Я его убить вчера хотел…
Инна. Не говори глупости. Ничего ты не хотел, просто болел.
Рома (упрямо). Нет, хотел.
Инна (умоляюще). Ромушка, ну пожалей ты меня. У меня уже сил нет тебя уговаривать. Как маленький… Вот упаду здесь и всё. Что ты делать будешь? На кого обижаться?
Рома. Ладно, не буду. Не падай только.
Рома ест кашу с хлебом, запивает чаем, принимает таблетки. Настроение заметно улучшается. Опять начинается артобстрел. Снаряды рвутся неподалёку. В подвал вбегают двое военных с красными повязками на рукавах и закрывают за собой двери.
«Лис» («Медведу»). Ну что, цел?
«Медвед». Почти.
«Лис». Где? Куда попало?
«Медвед». Да ерунда. Спину по косой обожгло.
«Лис». Ага, вижу, рюкзак прошило. Давай, снимай.
На верхней площадке лестницы «Лис» снимает с военврача рюкзак. Исследует рану. Инна с Ромой вскакивают из-за стола и смотрят на военных.
«Лис». Да, чиркнуло хорошо так по телу. Но неглубоко вроде. Сейчас обработаю.
«Медвед». Давай. Возьми там у меня, что надо.
«Лис» обрабатывает рану каким-то раствором, прикладывает марлевую подушечку и прилепляет её лейкопластырем.
«Лис». Больше ничего не надо?
«Медвед». Дай в себя прийти. Пока всё. Пошли вниз.
«Лис» помогает военврачу спуститься по лестнице, взяв его рюкзак. Он узнаёт Инну. Понимает, что перед ним сын Рома, которого уже не чаял найти. Но пока не показывает, что узнал. Инна тоже ведёт себя сдержанно, прячет глаза. «Лис» усаживает раненого за стол.
«Медвед». Ну, здравствуйте, мои дорогие. Вот и я, как обещал, с гостинцами. Только, простите, не совсем целым дошёл, как выяснилось. Но это ничего. Жить будем.
Инна. Здравствуйте, доктор. Да, мы с Романом вас с самого утра ждём. Боялись, что не сможете к нам добраться. Бои какие идут! Грохочет и грохочет…
«Лис». Вот здесь, возьми. Продукты вам. Витамины, какие нашли. Пару дней хватит продержаться. Отсюда — ни ногой! Как только смогу, я за вами приеду. Будьте готовы к эвакуации в любой момент…
Инна (Берёт в руки армейский рюкзак, заглядывает в него). Хорошо. Ой, тушёнка осколком пробита. И коробка с конфетами — тоже.
Инна выкладывает продукты на стол.
«Медвед». Там за дверью ещё вода питьевая осталась. Когда обстрел кончится, возьмёте.
Инна. Спасибо огромное! Вы нас просто спасли. Уже и не надеялась, что выживем.
«Медвед». Приказано — выжить! Значит, будем жить. Вот только разбирать и собирать автомат обещал парня научить… Боюсь, сегодня уже не смогу…
Рома. Да вижу…Ничего… В другой раз.
«Медвед». Спасибо, что понимаешь. А вот укол болючий, в любом случае, тебе сделать надо. «Лис», может ты вместо меня?
«Лис». Ой, нет, «Медвед». Боюсь не смогу.
«Медвед» (разводит антибиотик, набирает шприц и пальцем манит Рому). Вот как? Сам видел, что колешь в мышцу.
«Лис». Да я и в вену не промажу, но сыну — не смогу. Рука дрогнет.
Рома. Я вам не сын, а вы мне — не отец!
«Лис». Вот как? А где же твой отец, малыш?
Рома. Я вам не малыш. (Рома подходит к военврачу, тот, не вставая со стула, делает ему укол.) А отец мой умер от инфаркта, когда я ещё маленьким был.
«Лис» (переводит взгляд с Ромы на Инну). Это вы меня показательно так нейтрализовали. С гарантией, так сказать, что никогда в Лисичанск не вернусь… А вот вернулся… На танке под красным знаменем Победы въехал. Восемь долгих лет прогрызал путь, который за час можно преодолеть… Ну, что, сама расскажешь? Или мне?
Инна. Сама. (Пауза.) Роман, прости меня, пожалуйста. Я знаю, ты умный мальчик. Ты поймёшь, почему я так поступила. Видит Бог, это была ложь во спасение. Говорю правду. Твой папа не умер. Он — перед тобой.
Рома. Он, что, на самом деле мой отец? Этот русский орка, этот предатель?! Да я от стыда сгорю… Если пацаны узнают, кто он… Лучше бы он умер.
Инна. Не торопись с выводами. Выслушай! Ради того, чтобы никто не узнал, что ты сын ополченца, я и говорила тебе, что папа умер от инфаркта. Сам знаешь, как поступали с теми, у кого были родственники в ЛНР. Их сажали в тюрьмы, расстреливали, их дети — становились изгоями. Помнишь, как ты рассказывал о девочке, которую избили так, что она в больнице месяц лежала. А у неё просто кто-то из родственников в Луганске жил. Она только сказала, что в ЛНР не бандиты, а нормальные люди живут. Что с ней сделали? Её избили. Твои же друзья избили. А теперь, представь, что сделали бы с тобой, если бы узнали, что у тебя отец — командир у ополченцев? Ну, ответь. Что?
Рома. В школе я бы точно не учился.
Инна. Вот и я подумала, что будет безопаснее скрыть от всех, чей ты сын.
Рома. Так от всех бы и скрывала, а от меня зачем?
Инна. Сейчас, может быть, и не скрывала бы. Но раньше, ты же совсем маленький был. Разговорчивый такой. Бегал и всем рассказывал, что мама сказала, что друзья сделали… Ну, понимаешь? У меня не было другого выбора, кроме как сказать, что папы больше нет.
Рома. Ладно. Всё. Хватит. Не могу больше слушать.
«Лис». Роман, сынок, и меня прости, что восемь лет назад не увёз тебя в своём рюкзаке силой и маму на аркане не поволок. Твоя мама приняла решение остаться дома. Я не лишал её выбора. Но, чтобы её и тебя не убили, я не искал вас, не выходил на связь, а ты, в результате, вырос без отца. Я понимаю, как тебе горько сейчас.
«Лис» осторожно подходит к сыну, прижимает его к себе. Рома не сопротивляется, но и не обнимает ответно отца. По нему видно, какая борьба происходит внутри. С улицы слышно, что подъезжает БТР.
«Лис». Это за мной. Время вышло. Сынок, родной. Я тебя очень люблю. Даю слово, ты ещё будешь гордиться своим отцом! А автомат… я сам научу тебя разбирать и собирать.
«Медвед». «Лис», пора. Что-то мне совсем худо. Поехали. Теперь, надеюсь, не потеряетесь.
«Лис» помогает военврачу встать и подняться по лестнице.
Рома. Отец! Папа! Ты только больше не умирай!
«Лис». Сыночек, родной мой! Обещаю. Я больше никогда не умру. Я скоро вернусь за тобой… И мы никогда-никогда не расстанемся!
Военврач и «Лис» уходят. Слышно, как мотор БТР взревел и умчался. Рома уткнулся в маму, она обнимает его. Оба рыдают.
Сцена 20.
На здании городской администрации поднимают знамя Победы. Здесь и Ахмат, и 6-й казачий полк, и танкисты, и местные жители. Люди радуются. Лисичанск переходит под контроль Российских войск. ЛНР полностью освобождена от националистических батальонов Украины.
На площадь приходят Комдив с «Рыжей», за ними идут «Орёл» со спецами, появляются медсестра Лена и «Медвед» (Лена бежит к «Орлу» со всех ног). Чуть позже приходит «Лис» с женой и сыном. Сына отец держит крепко за руку.
«Лис». Ну, чего ты боишься? Это твоя страна. Твои друзья. Твои защитники.
Вжатая в плечи голова мальчика постепенно вытягивается, плечи расправляются. Любопытство берёт верх.
«Медвед». Запомни, Рома, твой отец — герой. Тебе есть с кого брать пример.
Занавес.
Сцена 1. — Июль 2014 года. Защитники ЛНР отступают из Лисичанска. — стр. 2;
Сцена 2. — Штаб дивизии. — стр. 2;
Сцена 3. — Республиканская больница. — стр. 3;
Сцена 4. — В расположении части. — стр. 4;
Сцена 5. — Военкомат в Луганске. — стр. 6;
Сцена 6. — 23-24 февраля. Начало СВО. — стр. 7;
Сцена 7. — Освобождение Счастья — стр. 11;
Сцена 8. — По дороге на Счастье (28 февраля 2022 г.). — стр. 12;
Сцена 9. — Старобельск. Март 2022 года. — стр. 12;
Сцена 10. — Где-то под Горским. — стр. 13;
Сцена 11. — Республиканская больница. — стр. 15;
Сцена 12. — Июнь 2022 года. Сосновый бор, окопы, траншеи. — стр. 16;
Сцена 13. — В штабе идёт совещание. — стр. 17;
Сцена 14. — Подвал панельного многоэтажного дома. — стр. 18;
Сцена 15. — Парадный вход в Республиканскую больницу. — стр. 19;
Сцена 16. — Улицы Лисичанска. — стр. 20;
Сцена 17. — Подвал панельного многоэтажного дома. — стр. 21;
Сцена 18. — На временной военной базе «Лис» и «Орёл» — стр. 25;
Сцена 19. — Подвал панельного многоэтажного дома — стр. 26;
Сцена 20. — Эпилог — стр. 30.
