Мы привыкли к тому, что в феврале нужно чествовать и прославлять воинов-защитников России. Бывает, что вспоминаем медицинских сестер, выносивших солдат с полей боев разных войн. А ведь были и другие участники сражений, о которых мы помнить не приучены. Полковые священники, что несли службу в действующей армии, совершали не меньший боевой подвиг, проявляя доблесть и твердость духа. На Кубани тоже были такие батюшки, и о них мой рассказ.
Причащали и благословляли
Полковые священники состояли в армейских частях в период Первой мировой войны. Служба их не ограничивалась тем, чтобы благословлять и наставлять воинов перед сражениями или чтить церковные праздники. Полковые священники приобщали («причащали» — по церковному) тяжело раненых, умирающих солдат прямо на поле боя. А если погибал командир, могли возглавить полк во время сражения. Часто бывало, что подняв руку с крестом, полковые священники поднимали в атаку обессиленных, потерявших смелость и надежду солдат и сами шли впереди полка навстречу выстрелам. Сколько было побед благодаря такому их героизму!
Имена некоторых из них упоминаются в трудах наших местных краеведов. О Сергии Тихомирове, служившем до отбытия на фронт при медведовской Успенской церкви, писал в своем исследовании Константин Гончаренко. Он пишет, что «государь император (Николай II) в 16 день января 1917 года всемилостивейше изволил за отлично-усердную службу и особые труды, понесенные по обстоятельствам военного времени, на пожалование золотого наперсного креста на Георгиевской ленте священнику 8-го Пластуновского полка Сергию Тихомирову».
Чуть позже, 5 января 1917 года, временное правительство под предводительством Керенского наградило Тихомирова «За отличие в делах против неприятеля орденом Св. Равноапостольного князя Владимира 4-й степени с мечами». То есть отец Сергий вел солдат в бой, поскольку за другие заслуги орден с мечами не давали! К сожалению, дальнейшая судьба священника Сергия Тихомирова осталась неизвестной.
Кто они, новомученики?
А вот о могиле его отца, также медведовского священника, рассказывает другой наш краевед Валентина Еланкина: «На территории ныне действующего Свято-Никольского храма в Медведовской стоит памятный камень с подписью: «Здесь упокоен протоиерей Александр Максимович Тихомиров». Говорят, что камень в церковную ограду принесли с могилы протоиерея…».
«Говорят», «возможно», «по слухам»… Сколько же еще нам быть Иванами, не помнящими родства?..
В 1949 году зарубежная церковь выпустила в свет первый, а в 1957 году второй том материалов о новых мучениках российских. Данные о новомучениках (тех, кто пострадал за веру, начиная с большевистского лихолетья) воедино собрал для книги протопресвитер Михаил Польский. В новомученическую летопись попал другой наш земляк — священник станицы Тимашевской отец Тихон Чубов.
Вначале он служил в одном из сел Ставропольской епархии, откуда ушел в полковые священники казачьего полка. В революцию чудом спасся от расстрела только тем, что начальник большевистского отряда и местный комендант станицы Кавказской поссорились, и комендант в отместку выпустил всех арестованных. Довольно спокойно отец Тихон прослужил в Тимашевском приходе до осени 1933 года. Наряду с коллективизацией в стране тогда шла борьба за полную ликвидацию церкви, ее святынь, духовенства и епископата. «Безбожная пятилетка» — так называют период с 1932 по 1937 годы.
В один из вечеров домой к Тихону явился посыльный из местного станичного совета и просил проследовать ненадолго для дачи какой-то справки. Священник домой не возвратился, и только через два с половиной года семья узнала, что он находится в ссылке на Севере. Лишь к 1940 году Тихон вернулся к семье в Воронеж, куда она была сослана. В книге сказано, что «он был полутрупом и через два-три месяца скончался от тех мук, кои ему пришлось перенести в заключении».
Молятся за всех нас
«Служением Богу и проповедью Божией правды» оказались виноваты и другие наши священники, среди них отец Григорий Никольский, настоятель Марии-Магдалинского монастыря (хутор Димитрова). В мае 1918-го был выведен большевиками за ограду и убит выстрелом в рот с криками «И мы тебя приобщим!»*. Калининцы Василий Ключанский и Николай Соболев были готовы к расправе, выйдя к убийцам «в полном облачении».** Их могилы были найдены уже в наши дни у нас в поселке Советском, и это вполне объяснимо — врагов режима нельзя было хоронить, даже прикасаться к ним, все делалось тайно.
В третьей книге медведовской исследовательницы станичной истории Валентины Еланкиной видим страшные подробности о других служителях церкви: «Псаломщика Кондрата Наумова повесили за Краснодаром, а священника Красницкого расстреляли в Екатеринбурге…». А недавно «Знаменка» писала о том, что в кургане мкр. Южного покоится прах днепровского священника Михаила Головина, расстрелянного — опять же, предположительно — в 1933 году. Вся его семья была выслана в Казахстан…
10 февраля Православная Церковь отметила праздник Собор («собрание» — по церк.) новомучеников и исповедников российских с панихидой о всех пострадавших в годину гонений за веру Христову. Все храмы в этот день прославляли и поминали новомучеников. Народная мудрость гласит: «Не стоит село без праведника». А значит, эти люди и теперь, на небесах, продолжают молиться перед Богом о нашем граде.