МОНОЛОГ ПОНТИЯ ПИЛАТА
четырнадцатого числа
весеннего месяца Нисан
Зной падает в сады Ершалаима,
Перед грозой он тяжек и недвижим.
Что делаю я здесь, вдали от Рима,
В том городе, который ненавижу?
Опять виски сковало жуткой болью,
Что пишут мне? Волненья в Галилее?
Троих казню. А одного – на волю.
Так Я решил, правитель Иудеи!
-Ты Сыном Божьим звал себя, преступник?
С Тиберием сравнил себя ты в шутку?
Твой бог один теперь тебе заступник,
А муки на столбе, поверь мне, жутки!
Подписан приговор Синедриона,
Умрёшь за то, что звал себя Мессией.
Какой глупец! В руках центуриона
Навряд ли мне докажешь, что всесилен!
Но что со мной? Как душно и тревожно!
И солнце будто в небесах погасло...
Ты прав, Иешуа? И снова невозможный,
Ужасный запах розового масла!
А накануне Пасхи иудейской
Каифа требует Вар-равва на поруки.
Страшней мятежника философ галилейский.
Да будет так! Я умываю руки!
VIA DOLOROSA
Солце пьёт мою жизнь, будто овод слепой,
В каплях крови терновый венец,
И висит, словно меч, над моей головой,
Стаей коршунов близкий конец.
Мнится в мареве знойном лепёшка и кров,
Губы лижет распухший язык.
Это что там – толпы обезумевшей рёв,
Или львов ненакормленных рык?
Плачут бельма твои, пожилой иудей,
Грустной цепью шагают слепцы...
Я давно всех простил – и врагов, и друзей,
Даже тех, кто душою скопцы!
Новой верой наполнил пустые мехи,
Сосунка оторвав от сосцов.
Он в кровавых слезах искупает грехи
Отошедших от Бога отцов.
Что рыдаешь, Мария, как будто навек
Нам придётся проститься с тобой?
Видит Бог, я теперь, как и ты, – человек,
И уже возвращаюсь домой!
Что желаешь ты, женщина из Магдалы?
Как и я, ты сегодня ничья!
Но секут отголоски досужей молвы
Имя доброе хуже бича.
Где же наши друзья, Симеон и Андрей,
И мечом опоясанный Пётр?
Ожидают они, что у райских дверей
Им петух на заре пропоёт?
Эту чашу, что нынче мне подал Отец,
Выпить должен по капле до дна.
Но насмешка солдата – терновый венец –
Станет символом Судного Дня!
