Караван с чужестранцами шёл по улицам Иерусалима;

Вскоре заговорили о них, им помощь так необходима.

Родившегося искали царя, не Ирода, он им ни к чему,

Звезды восхождение видели, поклониться шли к нему.

Волхвами оказались[1] – Властелина Великого знак,

Увидали на небе и поняли: Он родился. Да будет так.

«Где родившийся царь иудейский?» – у народа спросили.

Испуг на лицах людей, прочь, не ответив, спешили.

Задали неосторожно вопрос, вероятно, не знали они,

Что творилось в Иудее в последние Иродовы дни.

Царь иудейский, Ирод, льстецами Великим прозван,

Римлянами дана ему власть, народом не признан.

Честолюбив жестокий царь, терзаем страстями,

Далёк от проблем, интригами опутан, как сетями.

Ипподромы, театры, крепости всюду строил в стране,

Отремонтировал Храм в Иерусалиме: для славы себе.

Храмом гордился, много вложено средств в него,

В тщеславии затмить стремился Соломона древнего.

Мерещилась измена, хасманейских потомков[2] боялся,

Использовал повод любой, быстро от них избавлялся.

Княжна хасманейского рода, Мариамна, жена его,

Смелая, гордая красавица, не боявшаяся никого.

Не скрывала презрения к мужу: мать поощряла в том,

Вызывала тревогу в Ироде, всё кипело от злости в нём.

Александра, для сына любимого, звания добилась,

Влияние Клеопатры используя[3], но поторопилась.

Юноша любовью в народе пользовался, Ирод заметил,

Избавиться от него, на ближайшее время наметил.

Его на глазах у царя утопили[4], праздник используя,

Случайностью представили – преступление безумия.

Горько плакала мать и сестра: потеряли его навсегда.

В то время положение Ирода было прочным, как никогда.

Октавиану Актийская битва дала полноту власти,

А в доме царя Иудеи вовсю закипали страсти.

Поддерживал Август его, в дипломатии удачны дела,

Жизнь семейная невыносима – грянула скоро беда.

Вспыхнула с новой силой ненависть у Мариамны,

Заподозрил в заговоре царь, апогей наступил драмы.

Подстрекали родственники – в ярости сильной был.

Ту, что для него всех дороже, в ненависти своей забыл.

Приговор вынесли судьи, согласные с волей царя,

Не просила пощады у мужа, только в душе кляла.

С достоинством шла: место казни готово для неё.

В страхе за участь свою – мать, публично ругала её.

Ирод этот день роковой с большим трудом пережил,

Почти лишился рассудка, свет ему казался не мил.

Преследовал образ убитой: «Мариамна, где же она…

Приведите скорей…» – до бесчувствия напивался вина.

Бешеные устраивал скачки, призраки терзали его,

У царя здоровье подорвано, озноб охватил всего.

Был на пороге смерти, но, поправившись, снова решил,

Вакханалию продолжить, первую Александру казнил.

Мужа сестры уничтожил, многих царедворцев убил,

Сыновей от Мариамны в люти своей не пощадил.

После отсутствия долгого приехали из Рима они:

Братья – Александр и Аристобул – их сочтены уже дни.

Принял Ирод радушно, недоверие вызвали вдруг:

Фальшивые письма, доносы – жизни замкнулся круг.

В этой игре отвратительной было всё пущено в ход,

В Самарии князей повесили, он уничтожал свой род.

Ненависть к нему возрастала, народ проклинал,

Бойкотировали все начинания, фарисеев убивал.

В смятении царь, что за странную новость узнал:

«Приведите послов ко мне», – царедворцам приказал.

Известие неприятно, он не слышал о нём ничего.

Какие силы за этим стояли, опасаться ему чего?

Узнал, встретившись с волхвами, речь шла о Ребёнке,

Которого считают Мессией. Это что? Над ним издёвка?

Посягательство на власть его? Соперника убрать.

Мессия, где родился? У священников стал выяснять.

Назвали ему Вифлеем, волхвов быстро туда послал;

Сообщать попросил, чтоб о новом царе всё знал.

Планы новой расправы строил – помутилась голова,

В ненависти непристойные произносились слова.

*  *  *

Когда чужестранцы прибыли, в Вифлееме уже знали

О Младенце чудесном, первыми пастухи увидали.

Рассказали о знамениях, что их привели в пещеру,

О Ребенке, родившемся в яслях, поведать готовы миру.

Выходцами из Галилеи плотник Иосиф и Мария были,

Только года полтора назад в Вифлееме они осели.

Для очистительных обрядов в город Мария пришла,

С Младенцем, для посвящения, робко в Храм вошла.

Дитя у юной Матери осторожно взял старец Симеон[5],

Произнёс благодарение Богу, к людям обратился он:

«Смотрите, этого Ребёнка, Бог уготовал для спасения

Язычников и славы Израиля», – застыли от удивления.

Родителей благодарил, добавил, обращаясь к Марии:

«Он лежит на падение и восстание многих в Израиле[6].

Но время пройдёт, Тебе самой душу пройдёт меч».

Многие в Храме слышали, очень долго вели речь.

Кто «утешения Израилева» ожидал, передавали весть:

«В Вифлееме у Иосифа и Марии чудесный Ребёнок есть».

Отыскали волхвы дом, торжественно в него вошли,

У ног Ребёнка сложили дары, поклонились и ушли.

*  *  *

Долго ждал известий Ирод, но маги другим путём

Иерусалим миновали, царь об этом узнал потом.

Когда не удался план, отряд в Вифлеем отправил:

Младенцев, кто моложе двух лет, умертвить заставил.

Напрасно старались: далеко они были от города –

Иосиф с Марией и Сыном покинул владения Ирода.

Отправились в Египет, где евреи «рассеяния»[7] жили,

Встретил мир Мессию ненавистью, но и другие были.

Кто сердцем чист и полон надежд, верил Ему, ждал;

Кто встретил Христа иначе, о лучшем мире мечтал.

Тяжкая болезнь весной приковала Ирода к постели,

Мучили ночами страхи, доносчики без дела не сидели.

Часто менял завещание, тревога никак не проходит,

Народ ждёт конца с нетерпением, покой не приходит.

На процессе быть – силы нашёл – юношей каких-то судили,

Что разбили эмблему Рима, к сожжению приговорили.

Ирода лечили водами, умирающего увезли в Иерихон,

Сил не хватало терпеть, из груди вырывался стон.

Боли сводили с ума, безумца едва успели спасти,

Хотел с жизнью покончить, от мук поскорее уйти.

Сильный шум во дворце старший сын услышал царя,

К тюремщику с мольбой обратился: «Ты отпусти меня».

Он думал, скончался отец, стражник донёс на него,

Озлобившись, отдал приказ, чтоб сына казнили его.

Князя умертвили спешно, и царя настигла смерть,

В скорости скончался, закончилась Иродова месть.

Агония ужасная мучила, проклятья сыпались с уст,

Монарх бредил новыми казнями, взгляд Ирода пуст.

Пышные похороны, на золотых его носилках несли,

В пурпур облачённое тело в Иерусалим принесли.

Сопровождали гвардейцы, от разных жён сыновья:

Архелай, Филипп, Антипа, льстивые, мнимые друзья.

Лишь только вопли умолкли, плакальщиц наёмных,

Сразу борьба началась наследников беспокойных.

Галилея, Иорданская область, отходили Антипе;

Земли, находившиеся к северу, достались Филиппу.

Иерусалим, Иудея, Самария – Архелаю достались,

Нужно было ехать им в Рим, братья переругались.

Перед отбытием, беспорядки вспыхнули в городе.

«Накажите убийц!» – возмущение бурлило в народе.

Архелай всё отверг, римлянам Иерусалим поручил,

Жестоко расправились они, город в отчаянии был.

Завещание Август одобрил, Иродову исполнил волю,

Три сына получили наследство, каждый свою долю.

Архелаю царский титул заменили званием «этнарха» –

Правителя народа – пусть заслужит титул монарха.

Столько ещё бед впереди, столько ещё испытаний…

Господи, их вразуми, в жизни столько страданий.

[1] Волхвы – учёные мужи, обладавшие обширными знаниями тайных сил природы, занимавшиеся наблюдением небесных светил.

[2] У Ирода отец был иудейским сановником, взявшим в жёны арабку, поэтому Ирод, захватив трон, боялся, что его могут сместить, так как законных прав на трон не имел.

[3] В этот период правила Египетская царица Клеопатра, с которой у Александры были хорошие отношения.

[4] Брат Мариамны и сын Александры погиб в 35 г. до н.э.

[5] Симеон Богоприимец, благочестивый, праведный старец, живший в Иерусалиме и ожидавший здесь, «утешения Израилева», т.е. Спасителя Мира. Он усомнился в пророчестве о рождении Эммануила от Девы, тогда явился ему ангел и сказал, что он не умрёт до тех пор, пока не увидит своими глазами исполнение этого пророчества. В 40 день от рождения, Мария и Иосиф принесли Младенца Иисуса в Храм, чтобы представить перед Господом. По особому вдохновению от Бога, Симеон пришёл в Храм и увидел Младенца. Память праведного Симеона празднуется 3 февраля.

[6] Слова «падение и восстание» указывают на тех, кто примет или отвергнет Мессию.

[7] Евреи, жившие за пределами Иудеи. «Церкви рассеяния» служили связующим звеном между Иудеей и остальным миром. Их трудами была переведена Библия на греческий язык. Ко времени Рождества Христова из 4 миллионов иудеев, почти 3 миллиона жило в чужих землях. Впоследствии существование их очагов окажет немалую услугу Апостолам Христианства.