В Сарове с куклою «играет»

Блаженная Прасковья. Знает

Грешные мысли приходящих,

И как Господь спасет просящих

От муки вечной в жерле ада.

Святому Духу Паша рада…

Кукла – Игра – Игра и кукла – Играли в куклы – Играливкуклы – Неиграливкуклы – Игра не в куклы ли – Не играли – Не куклы – #кукла

Игра  ли  в  куклы

I

Дитя, достав из шкафа, куклу

Ведёт по комнате за руку.

Играет с куколкой тряпичной

Девчушка в буклях симпатичных,

Пять лет ей или чуть-чуть больше.

На кукле: платьице «в горошек»,

На механизмах – ручки, ножки,

Ума там нет. Но есть застёжки.

А с поворотом куклы вправо

Звучит она так: «Мама-мама».

Поёт младенчик тихо песню

О том, как было интересно

Вчера у бабушки и деда.

И с куклой «делится» конфетой.

И ничего взамен не просит,

На ручках часто куклу носит.

Нет жадности. И слава Богу.

Беспечность детства – не к пороку,

Коль объяснить душе малышки,

Что значат: «щедрость» и «пустышка».

Не требует здоровья, денег

Она. А тянет кукле веник

И с нею сор метёт с порога.

Ведь любит маму, папу, Бога.

Идёт дитя, знакомясь с жизнью,

По парку, учится капризы

Держать в браздах. А радость всё же

Несёт и гожим, и негожим –

Как научили мама с папой,

Читая ей стихи под лампой.

Но, видя вывески рекламы,

Она слова чтит, позы. Так бы

Потом всё повторить, блуд тоже.

Ну, раз висят…, то, значит, можно?! …

Родится Истина не в споре.

А у Пречистой Девы в Горнем.

Но как же преподать малышке:

Что делает портрет парнишки

На нашем доме среди ёлок,

Где соблазняет оный «тёлок»

Своими телесами ниже…

Всё ниже, ниже, ниже, ниже? …

Что называется рекламой

товара? Ну, а кто лишь Хамом?

II

Парк… Кукол шесть, поставив к центру

Спиной, сомкнули в круг на сцену.

И дали куклам инструменты,

Надели на глаза им ленты.

Виолончель и скрипку, флейту,

Гитару, бубен и жалейку

Держали гипсовые руки.

«Показывали» куклы трюки.

И вроде мило всё: фигуры

И позы, и мускулатуры.

Но краска-«кровь»... и подбородки,

И локоны... К ним подтанцовки.

Одежды не было на оных,

Застыли куклы в позах скромных,

В бинты из корпий замотались,

Концы с концами не смыкались.

Звучала музыка. Пластинка

Кружилась под иглой. Картинка

Менялась на глазах прохожих,

Их впечатленье было схожим

На тот «мороз», что от паскудства

Бывает, а не от искусства.

Напомнил холодок по коже

Рабов в Египте, торг ничтожный…

Ведь после часть сжигали жертвой,

Вначале замотав им лентой

Все переломы и увечья

От пыток зрелищных и печек.

Нерон, Аврелий – кровопийцы. 

И Диоклетиан – убийца.

А ставили себе скульптуры

Еще при жизни, как и дуры.

Все христиане помнят это,

И мучеников чтят поэты.

Скульптуры – виды декораций

Из рода древних имитаций

Кумиров, баловней и страсти

Надмения, приманка снасти,

Как «кукла» вора, иже вскоре

Сбежит и ротозея в горе

Оставит... Идол ведь бескровен.

А быть точнее: груб и тёмен.

Еще точней: за маской может

Скрываться бес с лукавой рожей.

Воздвигли идолов, и силы

Из ада собрались в кумиры

И кровожадностью тревожат

Умы и души тех прохожих,

Кто к злобе стал предрасположен.  

Кого позвали – тот примчался,

Стал рушить мір и расстарался.

Личиной «куколки» кумира

Сокрыты ложь и зло сатира.

III

Не могут куклы быть ни богом,

Ни оберегом, ни подмогой.

Тела и лица их не живы.

Не Бог Творец стоит за ними.

Живой – не только тот, кто дышит.

А тот, кто любит, совесть слышит,

Кто к святости душой стремится,

Стараясь к Жизни причаститься.

Назвавши идолов богами,

В миг станем как они: с рогами,

Жестокие и к сплетням склонны,

Гневливые и сквернословы.

Сказал и Бунин ведь, что сами

Создали мы божков, рабами

Желая стать исчадьям диким.

Поставленным в степях, чтоб лики

Народа русского стеревши,

Взнуздали Русь, поправ старейшин.

А что писал нам Грибоедов?

Что от гордыни ждите беды.

Грешны, да, все: богатый, бедный.

Один завидует обедам,

Но не желает он учиться.

Другой не смог не возгордиться

Всем тем, что он узнал в повторе.

Страна живёт, в итоге, в горе.

Найти златую середину –

Стать с Правдой Божией единым.

Кто ж хвалит истуканов рожи,

Тот свалит Заповеди Божьи. 

А сколько Пушкин нам талдычил,

Чтоб чтили мы родной обычай:

«…Несносен мне твой ропот дерзкий…

Кумир ты ценишь Бельведерский…

Но мрамор сей ведь бог!.. так что же?

Печной горшок тебе дороже…».

Кудель, солома, пакля, шишки –

Мозги у плюшевого мишки.   

Тряпьё и ниток завороты

Не прогоняют духов злобы.

И мотанки, и крупяницы,

Успешницы – лишь лён и ситцы.

А все подобья куклы-панки –

Не оберег, а ёлки палки.

Драконов виды, монстры, ведьмы

И черепа оккультной темы

Доколе будут близ часовни,

Что Семистрельной Бог построил?

Кузнец колдует, чтоб дороже

Подковы были в бездорожье.

Коррупция – продажность тоже,

Как и блудница в грязном ложе.

Перун, рарог, иван купала,

Валькирии и хорс, и ладо,

Марена, леший, домовые

И коляда, семаргл и дивы,

Сварог, ярило, велес, макошь –

Ведут страну в кочевье (напрочь)

С гаданьями, чьи предрассудки

Сведут науку в миф науки.

На костыли поставят знанья,

Прогноз заменят предсказанья

И хиромантов, и вещуний,

И чародеев, и колдуний,

Кудесниц, знахарей и волхвов,

И ворожеек, гороскопов

Астрологов, шаманов, магов,

Гадалок, экстрасенсов сайтов.

Переиначив все законы,

На «Ложь и Месть» скуют корону.

Жестокосердные языки

Опасней с «Himers»-ом, чем с вилкой.

Остались в міре единицы,

Кто Богу хочет покориться.

Благоволит Бог человеку

Быть добрым. Попускает бесу

Зло делать, где «Хочу быть грешным»

Вдруг стали называть потешным.

Есть исключения, как всюду,

Чрез скорбь даёт урок Бог люду.

Так Иов праведный страданья

Стерпел, ведь міру в назиданье.

Сам Иов понял: что он Божий;

Кто друг ему; что бес ничтожен.

IV

Из ничего создал Адама

Творец. И знает нас «до хлама».

Он знает, что нам надо видеть

И лобызать в своей молитве

Того, кого мы любим в Боге,

Чья жизнь достойна быть в иконе.

Поэтому святые мощи

Есть «в раке храмов», дабы тощим

Не уходил из дома Бога

Всяк, кто покаялся с порога,

Пообещав не возвращаться

К грехам, дабы не развращаться.

Какой ценой добыто счастье

Руси – забыли. И несчастья

Опять вошли из днища ада,

А с ними дьяволов громада.

Духовность – это не театры,

Не танцы и не акробаты,

Где славят идолопоклонство,

Культ похотей, чревоугодство.  

К Святому Духу припадает

Паломник, если почитает

Святого, кои мощи в церкви

Хранятся. И вериги, цепи,

Иже носил в Москве, России

Как тот юродивый Василий.

Духовность – это пост, молитвы

И жизнь по вере, с бесом битвы,

Завета исполненье, зная,

Что всем его дал Царь с Синая. 

Религия – возврат се к лиге

Святого Бога. Чтобы в лихе

Грешных страстей не сгибли люди,

Чтоб стали выше лизоблюдий.

Адам был сотворен чистейшим

И добрым, первым из первейших.

Он не тонул и не сжигался,

Он видел Бога, но поддался

Соблазну: стать как Бог, нет, Им же.

Творенье стало в миг бесстыжим.  

И было изгнано из рая

С женою Евой. Умирая,

Стал человек желать воскреснуть.

А это путь к культуре честной.

А что же – памятник культуры?

Есть тем сынам у нас статуи,

Кто жизнь свою отдал, но всё же

Исполнил Заповеди Божьи.

На постамент – их! Ведь герои!

Их подвиг – образец эпохи.

V

Не ставят идолов к героям,

А бунтарей – к святым покоям.

Се чтоб опять перевороты

Не начались врагам в угоду.

Зачем же грязить бочку мёда

Иль мазать мёдом чан умёта?

Не украшают зло, чтоб город

Не превратился в чучел ворох.

Не украшают блуд, чтоб дети

Не выросли, как те соседи,

Чей ум спустился в междуножье

И славу извращеньям множит.

Играя в куклы, инфантильность

Изводит: доброту на льстивость;

Находчивость, смекалку – в хитрость;

А мужество – в зло-агрессивность;

Всё любознанье – в любопытность;

А верность Богу – в секты скрытность

С эзотерической проказой,

Со смесью заблуждений разных.

Или в языческое племя,

Где главный – жрец средь суеверья.

Болваны половцев дикарских

Среди голов героев в касках,

И «бабы каменные» снова –

Вблизи Архангела Святого…

Вот что: коль вдруг стоит колдунья

С крестом, то это ведь не Дуня,

А провокаторство, коварство.

Оставит пусть свой культ злорадства,

Общения с нечистой силой

И станет просто Евдокией,

Нательный крест носящей, чтобы

Не забывать Креста Голгофы.

Лицу бы устремиться к лику,

А не к вульгарности безликой.

Не будет счастья в жизни, если

Духовный труд души скабрезно

Оставили. И славят «кукол»,

Чем создают оккультный угол.

Так вновь летит «горох об стену»,

Ведя к египетскому плену,

К исходу из Египта, к казням,

К тельцу из злата, к безобразьям.

И к содомии Вавилона,

И к войнам, грабежам, полону.

Забыли про Скрижали люди.

Вновь алчет Голову на блюде,

«Залив глаза», Иродиада.

И паки пишет Перст: Не надо

Глумиться над сосудом Бога

И жертвовать детей Молоху.

VI

За всяким видимым предметом –

Добро. Иль зла обряд-примета.

Молитвы Богу. Иль заклятья.

Иль Бог. Иль демонов объятья.

Дабы очистить наши руки –

Есть мыло и вода без мути.

Для очищенья покаянье

Имеем мы. И водосвятье.

Господь нас искупил страданьем.

И православный крест – Распятие –

Победы знак: Добра над змеем,

Увлекшим в муки искушений

Всех тех, кто сам продался гаду

И погрузился в грех до смрада.

А не игрушка это в ухо,

Не амулет, не идол-кукла.

Изображения бывают

И те, что к жизни поднимают;

И те, что нас к паденью могут

Свести, коль врут Творцу, не вздрогнут.

Придумав куклу, Мариони

Приделал к ней и нить историй.

Марионетка жизнь не знает.

Се кукловод в обман нас тянет

Иль обучает «личной» правде.

В Вертеп ведёт не он, а Ангел,

Чтоб не соблазн к перевороту

Увлёк страну. А чтобы к взлёту

Души нас Бог привёл, узнавши,

Что чтим мы Рождество, познавши

Великую задумку жизни,

Да и любовь к своей Отчизне.

У Правды Божьей есть отличье:

Се справедливость до приличья,

того, которое с любовью

Ко всем, кто вверил в Божью волю

Себя. И к тем, кто слышать совесть

Не хочет, врёт себе, готовясь

Не к Страшному Суду. К могиле.

И видит жизнь свою немилой;

Как лицедейство пантомимы;

Как то, что, как в театре, мнимо;

Кто в жизнь играет, прожигая;

И для кого все – волчья стая.

Кто «без Царя в главе» – безбожник,

Ведущий к шулерству, картёжник,

Что в пьяном состояньи может

Продать страну иль уничтожить,

Дав ей права из пустоверья

«О вёдрах» и «пороге двери»,

«О чёрных кошках», «картах черви».

Но Бог – Судья и ценит слово,

Мздовоздаятель Он без злобы.

При этом нам всем надо помнить,

Что мір конечен, но хоронит

Его ранее срока только

Лишь тот, кого влечёт к пороку

И к бесовщине, смуте в душах.

Творец Святой ему не нужен.

Он кувыркается, как клоун,

И к падшим духам больше склонен,

Живот им чешет, трёт коленце,

Готов отдать страну и сердце.

Ему нужны злодеи-духи,

Что ползают в земном на брюхе

И требуют, чтоб украшали

Грехи и зло, чтоб злопыхали.

VII

Не ставят идолов к иконам

В святом углу, чтоб бить поклоны

Святому Богу и мамоне.

Есть Десять Заповедей вроде,

И все они – чтоб жил свободным

Всяк человек на свете оном.

Мы ж помним: «Бог наш Триединый»;

«Не создавай себе кумира»;

«Не укради», «Жене будь верным».

Не наш сей символ – «число зверя».

А кто «с Царём в главе» – тот первый

По части: дать совет нам дельный.

Ведь чтит родителей и власти,

Не мстит, к чужому не пристрастен.

Стоит он в церкви в воскресенье.

И гонит прочь все суеверья.

Ведь милосердия заботы –

Не эвтаназия, аборты.

А это жизни охраненье,

Любовь, молитвы о спасеньи

Зачатой дочки в лоне мамы

Иль сына для страны и папы.

Закон сей – не слова «на ветер».

А чтобы мир был на планете.

Для Бога люди ведь – не куклы.

Бог не играет в жизнь от скуки.

Не складывает нас в коробки,

Чтоб отдохнуть от войн и сводки.

Любовью поделился с нами

Безгрешный Бог, дав шанс: с грехами

Расстаться на земле. Попали

Дабы туда, где наказали:

Любить не грех, а послушанье.

Вернулись чтобы люди к раю:

К свободе от греховной страсти.

И так ушли б от смерти власти

К Творцу для вечного блаженства,

Имея чистым сердце детства.

Любовь не может без свободы,

Но быть свободным – труд до пота.

Легко лишь быть рабом порока,

А это ад в душе и склока.

Не любят «куклы», неспособны.

Да, возрасты Любви покорны.

Но ведь Любовь без эгоизма,

Без легкомыслий и каприза,

Не мыслит зла, не рада вракам,

Даёт тепло уставшим мамам…

Дитя поёт: «Утёнок гадкий

Стал лебедем, а был загадкой

Среди двора. Его прогнали

Те куры, что и не летали,

А только очерняли, ели,

Брезгливо пыжились, галдели…».

Мать с дочкой, взяв за руку куклу,

Идут в семейную науку,

Чтоб поучиться быть смелее,

Уменью платье шить с терпеньем;

И красоте пропорций, цвета,

Добру творений Бога Света.

И целомудрию традиций,

Что с непреклонностью позиций.

Бог благодать им в души сыплет,

И святость Правды мір сей зыблет.