«ВЕЗДЕСУЩИЕ», Полишинель (1929 г.). Продолжение фельетона на конкурс. Впервые было напечатано в журнале «Австралиада» № 9, Сидней (1996), под псевдонимом «Том Сойер». Затем опубликовано - в журнале "Жемчужина" № 8 - Брисбен 2001 г., Австралия; в сборнике "Страна отцов" Брисбен 2004 г., и на авторском сайте http://tamaleevwriting.yolasite.com
Сюжет вкратце: Некий НЭПМАН Твердожилов сумел сколотить в Советской России хороший капитальчик. У него появилось безудержное желание «тряхнуть серебром» и он отправился в кругосветное путешествие. Да вот беда: в какую бы страну Твердожилов ни приехал, ему, как назло, то и дело под видом иностранцев попадаются русские! Он даже расплакался от такой печали и досады. С такими вот злоключениями Твердожилов доехал до Гонконга, и у читателей появилась возможность привезти героя в Австралию...
* * *
Сидя в ресторане за небольшим столиком, Твердожилов, при помощи негра-переводчика, сговорился с капитаном торгового судна довезти его до Австралии. Капитан не сразу согласился, но когда он увидел как Твердожилов, радостно вытирая слёзы, трясёт кошельком, он просиял: О'Кей, О'Кей!
Судно вышло в открытое море. Твердожилову захотелось прогуляться по палубе. Вдыхая с шумом солёный морской воздух, в котором русским духом, Русью, даже не пахло, нэпман от удовольствия потирал руки. На плохо замазанное извёсткой название на борту судна - «Российская Академия Наук - Институт Океанологии», Твердожилов не обратил никакого внимания. А, может быть, ничего не понял...
Наконец, в туманной дали появились первые очертания берегов Австралии. Вдруг нэпману показалось, что качка возобновилась: что-то толкнуло его и кинуло к стенке каюты, потом приподняло кверху... Он очень удивился.
- А ну, папаша, разгружайся! Плыть-то ещё далеко! - прохрипел на чисто русском языке сдавленный голос капитана.
Дрожа как в лихорадке, Твердожилов вывернул карманы. Язык присох к гортани, он не мог выговорить ни слова. Эх, да что там деньги! - нэпман во все глаза уставился на «капитана»: ведь он через переводчика вёл с ним переговоры!
Капитан придерживал нэпмана одной рукой за горло, другой - быстро пересчитывал в его кармане деньги. Покончив с этим, он поднял Твердожилова высоко над головой и, раскрутив, швырнул далеко за борт:
- Правее, папаша! Держись правее!
Судно круто развернулось и взяло курс на восток; голос капитана потонул в порывах ветра...
Нэпман едва успел расслышать обрывки слов - его грузное тело с громким плеском шлёпнулось и исчезло в волнах. Через несколько секунд круглый, как надутый мячик, живот Твердожилова вылетел на поверхность. Он поплыл; в голове, как будто сквозь сон, хрипело: «Правее, папаша, правее!» Напрягая изо всех сил дряблые мышцы, нэпман боролся с волнами...
Наконец он почувствовал под ногами твёрдую почву. Плача от радости, Твердожилов в изнеможении упал на австралийский песок.
Долго ли, коротко ли он так лежал, только очнулся Твердожилов от странных звуков. Приподняв голову, он увидел на берегу группу аборигенов: взявшись за руки они приплясывали вокруг костра и что-то заунывно напевали. Неподалёку, в кустах, трое таких же чернокожих старались втащить в пирогу связанного крокодила. Крокодил упирался, скалил зубы и, вдруг - скосив глаз, уставился прямо на Твердожилова! Нэпману стало страшно. Как в кошмарном сне, ему показалось, что крокодил сейчас вырвется и заговорит по-русски! И тут до его слуха донеслось:
- Вот чёрт! Без этого крокодила хоть в Институте не появляйся! Капитан спустит нас на самое дно «Океанологии»! Или продаст вместе с Институтом!
Твердожилов крякнул от удивления: после всего пережитого, он даже не заметил, как наступила Новая Эпоха. Аборигены бросили крокодила и тут же кинулись к нему.
- Так вы русские?! - в негодовании обратился Твердожилов к «аборигенам».
- Ты, папаша, долго спал! - неожиданно раздался над его ухом знакомый, сдавленно-хриплый голос капитана, - мы теперь «иностранцы», Новые Нэпманы, на страх всему миру. А назовёшь нас ещё раз «русскими» - крокодилу скормим..!
Один за другим его дружки-«аборигены» начали смывать с себя краску. Твердожилов не сводил с них глаз: «Вот она, русская мафия!» Его нижняя челюсть бешено отбивала чечётку. Наконец, он вышел из оцепенения и улучив момент, когда Новые Нэпманы отвернулись, бросился бежать так, как будто за ним гналось целая стая крокодилов.
- Правее, папаша! Держись правее! - неслось ему вдогонку.
Долго бежал Твердожилов. Деньжат на транспорт не было - капитан всё отнял. Вот, смотрит: впереди сахарные тростники. Работают всё аборигены, настоящие, конечно. А белых - никого. Страшновато стало: он слыхал про злополучного капитана Кука... Но больше нигде на работу не берут.
Чтобы его тоже не съели, Твердожилов вымазался чёрной краской, и пошёл под палящим австралийским солнцем - за гроши - гнуть спину.
Работал, Твердожилов, работал; уж и попривык к аборигенам, даже подружился с ними. Но капитан и тут его настиг: вздумал на время поселиться в Австралии. Звали капитана теперь Перереже-Горлов; почти сразу стал он получать пособия для безработных, да ещё английскому его начали бесплатно обучать... Зажил Перереже-Горлов припеваючи: продал Институт и квартирёшку в центре Москвы, завёл себе в Австралии бизнес. Стал над Твердожиловым посмеиваться; а потом, как пылесос, давай из него деньги качать, дескать, «откупайся, не то сожгу!»
Стал капитан скупать тростниковые плантации. Выпустил из Твердожилова последний пот, а потом и ножку ему подставил: отнял работёнку и с треском вышиб его с тростников. Покатился Твердожилов кубарем по раскалённой под австралийским солнцем дороге... От жестокой жары стали его жилы размягчаться.
Горько стало на душе у Твердожилова. Хотелось развлечься, излить кому-то своё горе, пожаловаться на Нового советского Нэпмана. Но денег маловато, разве что на дешёвенькое кабаре! Да и по-английски он до сих пор ни гугу... Можно было, конечно, обойтись - много теперь появилось русских «иностранцев» на австралийской земле. Но Твердожилов боялся их, как огня. А вот русских - тех самых, которых он так не любил - что-то не видать. Сейчас он бы что угодно дал, только бы встретить одного из них!
Втянув голову в плечи, Твердожилов быстро нырнул в низенькую дверь подвального помещения. В тусклом полумраке кабаре женщина с сильным акцентом пела сиплым голосом про Рязанские степи. Заслышав родные звуки Твердожилов радостно встрепенулся. Сел поближе, стал рассматривать певицу. Но, увы, она не походила на рязанский бабец! У неё были жёлтые от никотина зубы, её длинная сухопаро-тощая фигура скорее напоминала... да, да, он так и прозвал её: «Вяленый Рыбец»! Когда на Твердожилова повеяло прокуренным дыханием, оказалось, что певица совершенно не понимает по-русски, кроме одного только слова ДЕНЬГИ, которое она знала на всех языках.
Перереже-Горлов настиг Твердожилова и тут. Он опять подставил нэпману ножку: поднёс к его горлу нож, а к сердцу Вяленого Рыбца - толстый кошелёк. Что-то дрогнуло в твёрдой душе Твердожилова, он вдруг почувствовал себя таким «обалдело-мягоньким», что не выдержал и упал. А Перереже-Горлов, не теряя ни минуты, потащил Вяленого Рыбца в Брачное Бюро; заключив с ней брак, получил австралийское гражданство и - тут же её обобрал.
Твердожилову захотелось бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше от НОВЫХ НЭПМАНОВ! И он решил покинуть берега Австралии. Однако, скоро выяснилось, что это не так просто: оказывается, РУССКАЯ МАФИЯ и здесь крепко орудует - капитан скупил все пароходные компании пятого континента! С трудом Твердожилов нашёл захудалую лодочку. Когда вышли в море, цену заломили аховую: «Плати, или посреди океана выходи!» Пришлось пуститься вплавь. Но вот беда: доплыл Твердожилов до Владивостока, а там репортёры - «Как? Вы домой? Вы с ума сошли! У вас размягчение жил!» Но Твердожилов их не слушал. Он вспомнил, что «Москва - порт пяти морей», и опять бросился вплавь... прочь от преследовавших его КОСМОПОЛИТОВ, через Северный Ледовитый...
Мимо тундры и льдов, до самого Белого Моря гнался Перереже-Горлов за несчастным нэпманом. К счастью, капитан слишком любил комфорт; в Москве - ещё издали завидя предмет своей наживы и страсти, Институт Океанологии - он от Твердожилова отстал.
А Твердожилов... Он заглянул в Москве в Родословное Общество и узнал, что он и впрямь происходит из древнего рода ОБАЛДЕЛО-МЯГОНЬКИХ. Тут - спасибо, друзья помогли – Твердожилов прямым ходом дует в самую глубинку России, исконно русскую деревушку, прятаться от вездесущих русских иностранцев...
© Тамара Малеевская.