Из серии: Теперь и тогда
Освящение куличей
«Пользуйтесь немногим, что Господь дал,
С терпением и надеждой на его милость»
/Святитель Филарет Московский/
Мы пришли в храм на ночную службу. Прихожане тесно стоят друг к другу, но тихо расступаются, когда вновь пришедшие проходят поставить свечи. Внимательно слушаю священника, но в какой-то момент, когда его в чтении молитв заменял другой, подняла голову и взглядом окинула балкон второго этажа. Среди немногих, там стоявших, увидела знакомое лицо, и вспомнилось событие более чем сорокалетней давности.
В Советском Союзе церковь была отделена от государства. Его граждане были либо ярыми атеистами, либо верующими, либо теми, кто верил в существование Всевышнего, но веру свою держал в душе и вне дома молчал о ней.
Конституцией была гарантирована свобода совести, но школа воспитывала нас атеистами. В подтверждение этого на праздник Воскресения Христова, когда большая часть населения нашего посёлка отправлялась на кладбище, школьникам объявляли воскресник по уборке дамбы. Октябрята, пионеры и комсомольцы выгребали прошлогоднюю траву и рубили поросль деревьев, а всё, что горело, сжигали на кострах. Кто-то, из увидевших это, вздыхал, качая головой – ведь это большой грех работать на Пасху. А кто-то, понимая сложившуюся ситуацию, говорил, что Бог трудящихся любит. Проходившая мимо женщина пожелала: «Бог в помощь!». Группа пионеров как бы застыла, не зная, что ей ответить и устремила взгляды на своего классного руководителя. Та, не скрывая своего раздражения, ответила по-украински: «Казали боги, щоб Ви допомогли». Лицо женщины озарилось в улыбке и она пошла дальше, а ребята под строгим взглядом учительницы продолжили работу. На воскресниках отсутствовали некоторые комсомольцы-старшеклассники потому, что они в прошедшую ночь дежурили в местной церкви, где проходила праздничная служба, а после неё освящались куличи, крашенные яйца и прочие продукты. Дежурили ребята вместе с представителями райкома или обкома комсомола для того, чтобы никто из школьников не принял участие в этом действе.
Не раз расспрашивала я маму, как же происходит освящение куличей, но, как известно лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. И случай такой представился.
Накануне услышала, как кузен и его будущая жена договаривались с друзьями посмотреть
сам процесс освящения. Запретный плод сладок – увидеть, что же всё-таки происходит в эту чудную ночь хотелось и мне. Заметив искру заинтересованности в моих глазах, пригласили и меня, новоиспеченную комсомолку. Попасть в « черный список » комсомольских «боссов», естественно, не хотелось. Ребятам, не смотря на то, что они уже работали, попадать на глаза вожакам тем более не хотелось, и они придумали следующее: посмотреть всё это действо, не принимая в нём участие, а как бы «с засады». Рядом с церковью жила наша тётя, вот они, с ней заранее договорившись, установили в её дворе к церковной стене лестницу. Под покровом ночи вся группа молодых людей прошла во двор к родственнице. Вокруг непроглядная темень, над головой звёздное небо, а мы, взявшись за руки, тихо прошли по двору к заветному «блок-посту».
Из-за стены слышалось пение хора, а в небо поднимались лучи света. Как стояли в цепочке, так по очереди и поднимались по лестнице. Пока подошла моя очередь, меня стала пронимать дрожь – теперь уже не помню, то ли это от ночной прохлады, то ли от волнения. Поднявшись по лестнице я увидела перед собой шеренгу женщин, впереди них на земле стояли сумки со снедью и зажженными свечами. Вдоль шеренги шёл в светлой рясе священник, освящая стоявших прихожан и их провизию. Там внизу, в конец шеренги встала группа наблюдателей, среди которых я заметила представителя обкома. Священник от души освятил их, а те, поглядывая друг на друга, улыбались…
И вот теперь бывший ответственный наблюдатель, став известным политиком, с серьёзным выражением лица смотрел вниз на прихожан. Я же, вспомнив пасхальную ночь, которая стала для меня историческим событием, улыбнулась…
«Христос воскрес!» – и началась весна, светлое радостное утро новой жизни.