(Из книги "Всё повторялось" 4 часть)
***
Интенсивность обстрелов с каждым днем возрастала. Как-то приехал сын домой и говорит:
– Собирайтесь все, я вас утром на свою базу отвезу.
Все – это восьмидесяти пятилетняя бабушка, муж – инвалид второй группы и сама Мария.
Бабуля сразу отрезала:
– Никуда я не поеду, пусть хоть сколько бомбят.
Мария растерялась, не зная, что и ответить:
– Сереженька, да куда мы поедем? Молиться буду, чтобы дом цел остался, и за тебя…»
Но сын перебил:
– Ты не понимаешь. Сейчас решается: или-или. Если не удержим Луганск, придется в Россию уходить. Ты же у нас «засвеченная» – не пощадят. А если еще кто-то «капнет», что сын – ополченец, и вовсе... Мне спокойнее будет, если вы эти несколько дней побудете рядом.
***
Так Мария с мужем-инвалидом попали на одну из баз ополченцев под названием «Горизонт». Мария с первого дня самоопределилась помогать поварам, двум Ольгам, на кухне. Мужу, не смотря на его плохое состояние здоровья, доверили автомат, и он в паре с кем-то из ополченцев сидел «на тумбочке». Бабуля, сколько не уговаривали, осталась дома. Супруги по очереди приезжали на ночь домой, чтобы охранять ее. Она плохо слышала, практически не реагировала на звуки выстрелов, и даже когда ей командовали встать с постели и спрятаться за несущей стеной в коридоре, подальше от окон, она не каждый раз соблаговоляла подчиниться. Была в ней уверенность, что эти снаряды не про нее – и все тут.
Денег люди тогда никто никакие не получали, поэтому привыкали жить без них. Из солдатской столовой Мария брала для мамы баночку каши и какой-нибудь бутерброд, чтобы не оголодала совсем, набирала воду в пластиковые баклажки и ждала попутную машину, чтобы с ополченцами добраться на восточные кварталы. Благо, Олег Кнотик «Снабженец» с женой Оксаной жили неподалеку, частенько выручали. Им также приходилось проведывать отца и свою квартиру. Как выживали в это время соседи, которые не имели запасов на «черный день», трудно даже представить. А таких было немало.
Слава Богу, благодаря стойкости ополченцев, угроза захвата Луганска постепенно сошла на нет. Но Мария с мужем так и продолжали дежурить по части. В отсутствии телефонной связи для неё это было спасительно, потому что не знать где и что с твоим сыном – очень тяжело. А так – её «Охотник» на глазах.
Ополченцы
От плохих новостей мы не плачем,
Привыкаем их внутрь трамбовать,
Лишь хорошие входят иначе –
Выжигает броню благодать.
Расслабляет совсем ненадолго,
Как пройдет, снова волю в кулак.
Унывать да бояться, что толку?
Не минуешь грядущих атак.
У терпения есть еще ниши,
Божья Матерь откроет к ним путь.
Вот детишкам бы спелые вишни
После боя собрать хоть чуть-чуть.
Ради них мы давали обеты
Ради жен, стариков, матерей
ХРИСТА РАДИ стоять до ПОБЕДЫ,
До наполненных счастьем вестей.
***
Еще в первые дни дежурства по кухне Мария обратила внимание на невысокого парнишку, который, для его лет, довольно взвешенно рассуждал, давая оценку ситуации вокруг того, что происходит на Донбассе. Оказалось, что он из поселка Хрящеватое Луганской области, ему – двадцать три года. До войны он работал на шахте Свердловска электриком. Когда в соседский дом упала мина, более не раздумывая, пошел защищать Родину. «Малой» был во взводе «Всадника», уезжал со своей группой на боевые дежурства, затем возвращался на базу, делился впечатлениями, кто в кого, сколько раз и из чего стрелял и, отдохнув, снова отбывал на свой блокпост.
Время шло. В череде «приходящих» и «исходящих» проходило раскаленное засушливое лето (без воды в водопроводе). К его исходу с большим трудом армии ЛНР удалось отвоевать Луганский аэропорт. На очереди были поселки Георгиевка, Хрящеватое и Новосветловка. Украинский батальон «Азов» там так успел окопаться, что без больших потерь освободить эти важные в стратегическом отношении поселки (дорога Жизни на Изварино!), не представлялось возможным. Но ради луганчан, оказавшихся в кольце блокады, это было сделать архиважно, жизневажно, это нужно было сделать любой ценой.
То спонтанное совещание ротных накануне наступления на Георгиевку возникло прямо в столовой во время обеда. Поэтому и только поэтому Мария стала свидетелем жарких обсуждений. Где-то «наверху» какой-то «Морпех» из высоких чинов планировал впереди пустить пехоту, а затем уже танки и БТРы. Батальон «Лешего» вместе с батальоном «Заря» под командованием «Коммуниста» должен был принимать участие в этой операции: идти с автоматами впереди техники на укрепрайоны.
Ротные в один голос говорили, что по всем законам стратегии, сначала должна отработать артиллерия, затем – танки, и под прикрытием танков и БТРов уже вступать в бой пехота. А так – ребят просто пошлют «на мясо». Обсуждение было очень бурное. В воздухе витали крепкие словечки, среди которых можно было услышать и «предательство», и «отказ», и «долг». Но что могли ротные сделать против приказа высокого командования? Только еще раз поехать к «Лешему» и еще раз вместе с ним попробовать надавить на «Морпеха».
Кто был прав в этом споре, судить специалистам, но на следующий день Мария узнала, что давление на «Морпеха» принесло результат. Было принято решение, что пехота поедет частично внутри брони, частично – на броне танков и БТРов, затем десантируется и вступит в бой под прикрытием «железных коней». Это известие несколько снизило накал страстей, но понимание того, что потерь все равно может быть много, угнетающе висело в воздухе. Наступление было запланировано на четыре утра, выезд с базы – на два часа раньше.
Многие из солдат, собираясь с духом, допоздна сидели в столовой, за разговорами цедя чай и кофе. Мария прилегла в комнате сына, но заснуть так и не смогла. Волнение бойцов передалось и ей. Когда голоса смолкли, она пошла в столовую, чтобы навести там порядок. Электричество в то время добывалось электрогенератором, который на ночь выключали. Но если бы оно даже было, свет в ночное время был под запретом. Нельзя было включать даже маленькие фонарики на лестничных маршах и в тех помещениях, окна которых выходили на улицу, чтобы не демаскировать базу ополченцев. Коридор и столовая тускло освещалась садовыми светильниками на солнечных батареях там, где было можно.
В отсутствие воды и освещения требовать от ополченцев, чтобы они мыли за собой посуду, не приходилось, поэтому она не удивилась, в полутьме увидев на столе батарею чашек. Мать сполоснула одну из них, налила себе минералки и только тут заметила, что не одна. В торце сдвинутых столов, привалившись к стене, сидел «Малой».
– Что, не спиться? – сочувственно спросила она.
– Угу… Вы простите, мы тут беспорядок устроили.
– Ладно, не привыкать. До время «Ч» пару часов осталось, может, попробуешь заснуть?
– Вряд ли…
И тут женщина услышала такое, что заставило ее оцепенеть:
– Мне только одного жаль – с мамкой не успел попрощаться. Связи ж нет…
– Стоп. Это что еще за пессимизм? Не впервой же… – попыталась она приободрить «Малого».
– До сих пор мы оборонялись, а теперь вот… наступаем. Это разные вещи.
– Ты в Бога веришь?
– Ну, так… немного.
– А веришь, что сколько вы будете в бою, столько я буду молиться Ему о тебе и о всех наших ребятах?
Он не ответил, но в его взгляде появился тот спасительный росток надежды, который способен вывести героя из плена страха смерти. Расчувствовавшись, Мария обняла паренька, прижала к себе, поцеловала, как родного сына и сказала:
– Сегодня – я буду твоей мамой. Ты мне позволишь? Молитва матери чудеса делает. Я буду тебя держать молитвой. Все будет хорошо! Ты вернешься. Обязательно вернешься…
***
Непредвиденные слабые места в плане наступательной операции дали о себе знать в реальном бою. Сначала на пути атакующих сил препятствием стало (только представьте!), стадо баранов, которое мирно паслось в это раннее утро на своем пастбище в высокой траве. Ополченцы подумали, что это засада ДРГ и открыли по ним огонь. Пока разгоняли обезумевших от страха баранов, потеряли скорость и время. Затем вступили в бой с нацбатальоном «Азов». Часть пехотинцев десантировалась, отработала стрельбой и пошла за танками, но танки ехали быстрее, не дожидаясь ополченцев. Огня укрофашисты не жалели, «поливая» ополченцев из всего, что у них было.
Операцией на месте командовал «Коммунист» из батальона «Заря». Ополченцы смогли продвинуться до середины Георгиевки, укрыться в жилом секторе, но, в целом, атака захлебнулась под непрерывным огнем противника, не принеся больших успехов армии ЛНР. Причиной тому стал взорванный мост. Вся техника в единый миг встала, как вкопанная. На этом сюрпризы от «укропов» не закончились. В воздух поднялись два вертолета и с ходу стали «утюжить» наступающих. Наши – тоже оказались не промах, в долгу не остались. Благо «иглы» были под рукой. Оба вертолета тут же были сбиты, но вот досада, один из них успел подбить наш трофейный танк. Он горящим факелом со скоростью слетел с горы и сгорел буквально за три минуты.
Потом, чего никак не ожидали, появился и третий вертолет, причем с символикой ООН. Шел он очень низко, поэтому его не сразу заметили ополченцы, да и все внимание было направлено на танкистов, которые в это время выпрыгивали из горящего танка. Слава Богу, весь экипаж выжил, вот только у водителя сильно обгорели руки, потому что он попытался спасти еще и свой автомат. Не получилось… Вертолет противника, тем временем, выпустил по ополченцам реактивные снаряды. От их взрыва контузило сразу несколько ополченцев, но, к большой радости, никого не убило. И этот вертолет был также подбит, он задымился, но смог улететь к своим.
Больше испытывать судьбу не стали. «Коробочки» (БТРы и танки) развернули и спрятали в «зеленке». «Коммунист» приказал пехоте укрыться под мостом, а разведгруппе из четырех человек пройти вперед и посмотреть, что делается на мосту. Добровольцами в довольно опасную разведку вызвались идти, опять же, командир «Коммунист», «Снабженец», ротный «Всадник» и еще один боец из «Зари». Без прикрытия они пошли по направлению к поселку Георгиевка, поднялись на мост, откуда хорошо был виден догорающий украинский блокпост, следствие нашей атаки.
На мосту разведчики нашли упавший флаг Российской Федерации. Они с удовольствием подняли его, закрепив там, где он развевался раньше. Вот тут-то разведгруппа и обратила на себя внимание, по ним тут же был отрыт огонь из гранатометов. Но уходить без трофеев, любезно оставленных для армии ЛНР разбегающимися боевиками ВСУ было не по-спортивному. Забрав кучу трофейного оружия, сколько смогли унести на себе четверо здоровых мужика, они благополучно отступили за линию досягаемости огня.
Но на базу вернулись не все. Не досчитались тогда одиннадцать человек. Среди них был и «Малой». «Снабженец», «Всадник» и еще несколько человек их разыскивали, но нашли только личные вещи кого-то из списка пропавших ребят. С упавшим сердцем Мария уезжала домой, но не ехать к старенькой матери было нельзя. Стараясь отгонять подальше мысли о том, что их уже может не быть в живых, она продолжала молиться о здравии «Малого», «Бачи», «Карася» и других пропавших ребят.
***
На следующий день, приехав на базу, она узнала, что пропавшие нашлись, все были живы-здоровы. Радости не было предела. Оказалось, у одного из наших БТРов появилась проблема с двигателем, и он поехал в сторону квартала Заречный для ее устранения, а эта группа ребят, не поняв маневра, пошли по его следу. Они не смогли догнать его, чтобы выяснить и отклонились от маршрута основной колонны. Долго шли, да оказалось, не туда. Потом стали возвращаться к месту боя, но он почему-то быстро кончился. Все стихло. Когда они дошли до бетонки, у взорванного моста уже никого не было. «Снабженец» и «Всадник», вторично выехавшие на их поиск, все же смогли вызвать их по рации. Обнаружив пропажу, забрали всех на базу.
Говорили, что всего в этом бою погибло до двести человек. Командованию понадобилось доказательство того факта, что трофейный танк был подбит с вертолета. Для этого на следующий день «Снабженец» со своим сыном Кириллом снова ездили к сгоревшему танку под нос к «укропам». Им удалось добыть неоспоримые улики, подтверждающие, что танк был сбит именно с вертолета с символикой ООН. На память об этом факте осталось фотография, где «Снабженец» держит в руках остатки реактивного снаряда.
Мария подумала: «Как хорошо, что родная мать «Малого» не знала подробностей, которые пришлось пережить в страхе за жизнь ребят. С тех пор – все они мои дети. И молодые, и постарше, пусть даже и старше моего возраста.»
***
За первой, не совсем удачной операцией, последовали другие, принесшие более ощутимый результат: Георгиевка, Хрящеватое и Новосветловка, наконец, перешли под контроль армии ЛНР. Дорога Жизни была освобождена и спасла многие тысячи луганчан.
В одном из следующих боев за Георгиевку «Малой» снова случайно попал «не туда». В результате – им был найден исправный брошенный танк ВСУ, который был торжественно доставлен в нашу «Избушку» и вручен «Лешему». Ох, дети-дети… Сыны Отечества!
