- Меня зовут Мубарак, как бивший пирезидент, - начал в автобусе свою экскурсию молодой гид-египтянин лет двадцати пяти и, кивнув на водителя, продолжил: - а вот это Шумахер, ну а ви фсе будите «Рамашка».

Желающих отправиться на Синай собралось полный автобус, и все с разных отелей Шарм-Эль-Шейха. Я специально выбрала этот город Египта, потому что отсюда ближе всего добираться до Синая, всего три часа езды.

Мы выехали в десять вечера. Это неспроста. В гору лучше подниматься ночью, днем жара невозможная. Из-за жары зимние месяцы –самое подходящее время для синайского подъема.

Дважды наш автобус останавливали полицейские, проверяли документы. Меня это нисколько не напрягало, напротив, внушало спокойствие: нас охраняют, все в полном порядке. Ведь совсем недавно в Египте обострились народные волнения. Каир пылал восстаниями, СМИ и Интернет - жуткими новостями. Резко упали цены на путевки в Египет. Один из горящих туров мне и достался в качестве подарка для себя любимой ко дню рождения.

Было ли страшно? Не то слово! Подруга, с которой я поделилась своими планами, уговаривала передумать, нагнетая жути. Сдавать путевку?! Поздно, да и не хотелось расставаться с мечтой. И я решила поискать моральной поддержки в Божьем храме. Подошла к священнику и попросила благословения. Так, мол, и так, батюшка, день рожденья, и я хочу его встретить на Синае. А священник в ответ вдруг так обрадовался за меня! На душе стало гораздо легче, и я, наконец, занялась сбором чемоданов.

В Интернете я вычитала много полезного для своего синайского путешествия. Например, то,  что на горе Моисея, высота которой составляет 2285 метров, будет очень холодно. В чемодан улеглись перчатки, шерстяные носки, теплая шапка. Тропа на вершину извилистая, и в общей сложности получается путь в семь километров. Путешественники с форума советовали брать с собой рюкзак, а не сумку, потому что с ней неудобно ползти, когда станет совсем невмоготу. Рюкзак был приобретен, а к нему и надежный фонарик – тоже по совету бывалых. Форумчане рассказывали, что те фонарики, которые выдаются гидами на месте, быстро гаснут. Так и вышло. Через часок наша «Ромашка» заголосила тут и там: «Подождите, у меня батарейка села! Я ничего не вижу!». Мой фонарик светил ярко, как фара.

В гору нас повел другой гид, Ахмет. Не намного старше Мубарака, шустрый и веселый, он сразу мне понравился. Тем более, что он совершенно отличался от провожатых из рассказов в интернете. Писали, мол, они бросают туристов среди незнакомой горной тьмы и полчищ злых бедуинов – местных аборигенов. Поэтому я, не имея даже малейшей физической подготовки, мчалась резвой газелью след в след нашему проводнику Ахмету.

После половины пути газель превратилась в черепаху. Причем в больную черепаху. Дышалось громко и тяжело. Остальные путники чувствовали себя примерно так же. Молодежи было меньше, шли в основном зрелые люди. Тяжело было всем, и мужчинам, и женщинам, старым и молодым. Я старалась не отставать еще и потому, что сзади идти было тяжело морально - там топали нытики и скандалисты. А это заразно! Трудный подъем обострял нервы и человеческие слабости. Одно-два «зачем я только сюда поперся», и вот тебе тоже кажется, что сил больше нет и уже не будет. И я, собрав где-то в глубине себя капли воли, догоняла Ахметика, которого уже считала чуть ли не родственником.

Ахметик был молодцом. Он не бросал нас, и даже ругался, если кто-то, возомнив себя Сусаниным, отрывался от коллектива. Еще Ахметик отгонял от нас назойливых бедуинов. «Верблюд, верблюд…», - бормотали они, растянувшись вдоль всей дороги. Тропа, по которой мы поднимались так и называется – Верблюжья, она для обычных паломников. Есть на горе Моисея еще одна тропа, Монашеская. Она короче, но круче и опасней. Ее название говорит само за себя, это дорога для тех, кто совершает особый жизненный подвиг - монашеский.

Верблюды громко шлепали губами где-то совсем рядом в темноте. Но залезть на верблюда означало испортить весь смысл похода. Согласно Святому Писанию на вершине этой горы Иисус передал Моисею скрижали с десятью заповедями. Взойти на гору без чьей-либо помощи означает перебороть себя и своим аскетизмом принести определенную жертву Богу. Хотелось доказать Ему свою любовь и преданность. А значит – никаких верблюдов, и точка!

С собой у меня была святая вода, я пила ее на привалах, и становилось легче дышать. Ахметик давал нам отдых каждые 500 метров и чаще - по необходимости, когда мы просили. «Ромашка-а-а!», - кричал Ахметик сверху. «Ромашка… ромашка…», - отзывались путники где-то в ночи. «Зайки! Зайки-балялайки!», - продолжал зазывать отстающих наш дорогой друг Ахметик, смешно коверкая русские слова.

Мы заходили в бедуинские хижины-кафе, там можно было выпить стаканчик местного чаю каркаде за два доллара. Чем выше мы поднимались, тем нужнее оказывался горячий чаек. С каждым марш-броском становилось все холоднее. Идешь – жарко, пот ручьем. Остановился – через минуту трясет от холода и ветра. Поэтому остановки были короткими. Не сиделось, знаете ли! Через какое-то время я уже любила всех бедуинов – за то, что они дают нам возможность отдохнуть и хоть немного согреться.

И вот он последний рывок. Две трети пути позади. Впереди – узкий крутой подъем по кривым каменным ступеням. Последние 700 ступеней (по сути дела, валунов) все проходят пешком. Бедуины, вздыхая, повернули верблюдов назад к своим хижинам-магазинам.

Скажу вам честно, эти 700 ступенек уже хотелось ползти на четвереньках. Ледяные камни были неуютным пристанищем, но мы бухались на них не раздумывая, чтобы отдышаться.

Показался краешек рассвета, и мы заторопились. Последняя бедуинская «станция» и последние приготовления. Мы взяли напрокат у бедуинов верблюжьи одеяла – по 4 доллара каждое. Получается, мы попали на скидку, в Интернете было написано пять. Сейчас все это вспоминается с улыбкой, но тогда было не до смеха.  

На вершине горы площадка, там уже были другие туристы. Среди них половина иностранцы, они тихо переговаривались на английском и французском языках. Была одна красивая девушка-африканка.

Еще через полчаса наступил рассвет, а с ним мой сорок третий день рожденья. Самый замечательный за всю мою жизнь.

Спускались веселей. К 9 утра были под горой у стен древнейшего монастыря святой великомученицы Екатерины.

Монастырю полторы тысячи лет, а внешне он напоминает крепость. На территории находится Неопалимая Купина – терновый куст, в пламени которого, согласно Ветхому завету, Бог явился пророку Моисею.

Внутри монастыря есть действующий храм. Его главные святыни – десница (рука) и честная глава святой великомученицы  Екатерины. Поклониться святым мощам можно только в определенные часы, но у меня ведь был день рожденья, и мне разрешили приблизиться к раке. Греческий монах подарил мне серебряное колечко с монограммой АК – «Агиа Катерина», что значит святая Екатерина. Кстати, здесь на Синае еще одна святая гора – в ее честь. Она повыше Моисеевой, и путь туда еще труднее. Но для паломников таких преград не существует.

 Послесловие:

А знаете, что еще было удивительного?  То, что после такого труднейшего похода совершенно не болели мышцы. Проснувшись утром, я со страхом ожидала болей, и даже взяла с собой разные мази. Но болей не было! Будто и не было столь трудного подъема. У других синайских туристов также, я специально интересовалась.

Меньше, чем Чудо Божие, все произошедшее я назвать не могу. А вы?

P. S.