http://leshiy.info/
Прогулка по центру Луганска и радовала, и, вместе с тем, огорчала. Радовала уцелевшими зданиями, бархатным сентябрьским солнышком, чистотой улиц. Огорчала зияющими пустотами в жилых многоэтажках, поврежденным фасадом храма в честь иконы Божией Матери «Умиление», едва залатанными воронками на дорогах и тротуарах.
Проходя мимо памятника Шевченко вспомнились исторические для Луганщины митинги, особенно тот, который из очередного, неожиданно для большинства присутствующих, закончился захватом здания СБУ… Помню, как дух тогда захватило от дерзости плана. Это уже были не шутки, за это могли и в тюрьму надолго упечь. Но, несмотря на страх наказания, колонна безоружных людей с флагами и плакатами двинулась к грозному зданию службы безопасности Украины. В результате мир услышал новости: «6 апреля, в Луганске митингующие штурмом взяли здание управления СБУ и добились освобождения шестерых ранее задержанных активистов. Они забаррикадировались в здании, захватили комнату вооружения и завладели оружием...»
Сегодня, спустя полгода, от памятника Шевченко до здания бывшего СБУ я шла одна, фиксируя последствия жестокой гражданской войны – плату за создание ЛНР. Слева от меня – полуразрушенное здание областной библиотеки им. Горького. Отсюда ранее открывалась панорама огромного военизированного палаточного городка мятежных жителей, окруживших себя высокими баррикадами. Около полугода центральная трасса города была наглухо перекрыта для транспорта. Здесь проводили митинги, здесь в походной церковной палатке на непрерывной молитве стояли батюшки вместе с псаломщиками и верующими людьми, здесь в полевых кухнях готовили еду. Помню, как под проливным дождем мы, мирные жители, стояли продрогшие, в выданных нам здесь розовых, зеленых, голубых дождевиках и, не смотря на риск простудиться, ждали прорыва украинских БТРов в город, которые были посланы для расправы над теми, кто дерзнул забаррикадироваться изнутри СБУ. Да, луганчане тогда готовы были стать добровольным живым буфером, стеной из человеческих тел, чтобы помешать рассправиться со смельчаками – первыми ополченцами будущей ЛНР. Украинские войска на БТРах не осмелились тогда войти в город… Но и это уже тоже стало историей ЛНР.
На сегодняшний день дорога расчищена. Транспорт беспрепятственно проезжает по прямой, более не объезжая закрытый для движения район. Мешки с песком и шины остались только возле центрального входа в само здание СБУ.
Но что вместо службы безопасности Украины теперь находится в стенах здания? Чтобы получить ответ на возникший вопрос иду к вооруженной автоматами охране здания. «Штурмовать» в одиночку неприступное здание не пришлось. Солдаты Армии ЛНР вежливо посоветовали обойти здание и там рассказать о цели визита. Я так и сделала. Проверив документы, меня проводили в пресс-центр военизированного батальона спецназначения «Леший», а по окончании совещания взводных проводили в кабинет комбата Алексея Анатольевича Павлова.
Встретил меня худощавый приветливый молодой человек. Если бы не сказали кто он, ни за что бы не подумала, что возглавляет такую серьезную боевую единицу Армии ЛНР. Но, чувствуется, комбата здесь уважают по-настоящему, а потому заботливо оберегают. Беседа с ним прошла легко и непринужденно.
– Алексей Анатольевич, простите, что отнимаю время, но очень уж хочется узнать и поделиться с луганчанами информацией о том, чем на сегодняшний день является некогда захваченное здание СБУ.
– В стенах здания бывшей СБУ расположилось одно из боевых подразделений Армии ЛНР, которое воюет с украинской национальной армией. С первого дня в этих стенах сформирован и продолжает воевать батальон «Леший».
– Если с первого дня, значит вы тоже должны были быть среди тех, кто вместе с Валерием Болотовым захватывал это здание полгода назад. Вы были участником тех событий?
– Так точно. 6 апреля мы с ребятами были здесь.
– Так это мы с вами вместе штурмовали здание? Только вы в первых рядах, а мы там, наблюдателями, среди всех.
– Да, мы с первого дня были здесь. 47 человек нас тогда сразу пришло со Стаханова. С первого и по сей день я еще никуда не уехал.
– Вы тоже житель Стаханова? Вы из военных людей по специальности?
– Да, я тоже из Стаханова. Последнее время я был сугубо гражданским человеком, занимался воспитанием своего маленького сына. Военным меня вынудили стать события, которые необратимо стали разворачиваться в Украине.
– Кроме боевых задач по защите границ ЛНР, как я уже узнала, вы создаете отделы по борьбе с бандитизмом?
– Совершенно верно. Боремся и с бандитизмом внутри границ ЛНР, и с мародерством, с незаконным присвоением частной собственности. У нас на сегодняшний день создан следственный комитет, который разбирается со всеми правонарушениями, которые происходят в городе. Каждый день следственный отдел принимает более 30-40 заявлений от мирных граждан. Мы стараемся по каждому из заявлений как-то разбираться, принимать меры, независимо от того, что происходит, бытовое ли там какое-то правонарушение либо это стрельба или что-то еще.
– А как людям можно обращаться к вам за помощью?
– Пусть приходят сюда, в бывшее здание СБУ, обращаются в следственный отдел, пишут заявления. Пусть приходят не только с какой-то там особой бедой, связанной с военными преступлениями, но и по бытовым вопросам. Даже по вопросам, связанным с гуманитарной помощью. Все что в наших силах, мы будем делать, будем стараться помочь людям в их нуждах.
– Много раз видела, что ополченцы сами привозят машины с водой в разные районы города. Среди них есть люди из вашего батальона?
– Есть. По нашему батальону – это 6 машин, которые ежедневно по 2-3 раза в день развозят питьевую воду населению.
– А нет ли у вас в планах стать приемниками функций бывшей СБУ, чем-то вроде госбезопасности ЛНР или Новороссии?
– Нет. Мы – военное подразделение, которое входит в состав министерства обороны республики. Армия ЛНР должна воевать, и мы воюем.
– А что входит в военные задачи батальона спецназначения «Леший»?
– Блокпосты батальона «Леший» расположены вблизи города. Наша основная задача – защита Луганска от проникновения на его территорию, как основных сил украинской гвардии, так и ее многочисленных диверсионных групп и националистических бандформирований, разведка. Внешние границы республики охраняют другие батальоны. У каждого подразделения свои задачи.
– А какова военная обстановка на фронтах ЛНР? А то сейчас какая-то тревожная неизвестность повисла. Ничего не понятно.
– Неизвестность она и у нас повисла. Мы тоже не знаем как дальше события будут развиваться, но однозначно, мы будем охранять рубежи нашего города и подконтрольные ЛНР территории. На сегодняшний день мы уверенно держим город и не даем противнику пойти в наступление. Мы укрепляемся, закапываемся, ждем приказов министерства. Пока команды идти в наступление нет.
– А с чем бы вы, боевой командир, обратились к мирным жителям города Луганск? Какие бы слова им сказали? Тем более, что, как выяснилось, прошло полгода с тех пор, когда немногочисленные смельчаки, имеющие военный опыт, при поддержке широких масс населения совершили событие, после которого назад в Украину дорога была перекрыта. С момента захвата СБУ пошли необратимые, освободительные процессы, приведшие к образованию независимой республики ЛНР.
– А хочу я сказать луганчанам одно. Люди в форме – по прежнему ваши друзья и защитники. Но, к большому сожалению есть и такие, которые мародерничают, занимаются преступной деятельностью. Есть такие факты, есть информация, что простых людей обижают, а это недопустимо. Приходите. Мы тут вместе разберемся в происходящем. И не только к нам приходите, но и к ГБР и в любые другие военные подразделения, которые участвовали в боевых действиях по защите ЛНР. Я считаю, что долг каждого ополченца помочь человеку, попавшему в затруднительную ситуацию.
Наш батальон много раз пытались оболгать, втоптать в грязь, но по любому случаю обвинения у меня были документальные подтверждения, доказывающие неправоту нападок. Я думаю, что сообща, мы сможем очистить ряды вооруженных сил республики от неблагонадежных лиц, справиться с бандитизмом в городе. А с населением Луганска мы как работали тесно, так и работаем. Вместе мы тут спасались от бомбежек. До сих пор простые люди приходят, приносят нам какие-то продукты питания, хотя, может, и последнее отдают. И мы, чем может, помогаем им. Сейчас они нас очень выручают теплыми вещами, одеяла приносят из дома. Бизнесмены, которые ранее нам оказывали посильную помощь, теперь просят помочь запустить их предприятия. Не знаю еще как, но при возможности буду помогать. Как бы там ни сложилось, мы все-таки военные люди, но либо я, либо кто-то из моих бойцов все равно будем в этом здании. Мы были и остаемся с народом! И мы – его часть. А пошли мы на все эти революционные преобразования для того, чтобы народ Донбасса мог чувствовать себя хозяином на своей земле. Как бы там ни было, хорошо или плохо, процентов 30-40 гуманитарной помощи, что приходит к нам, отдаем пострадавшим от обстрелов людям, отвозим в больницы. Кроме этого, мы сопровождаем машины с гуманитарной помощью по городам и поселкам республики. Себе мы оставляем только необходимое количество, а излишки раздаем нуждающимся. Ни одной копейки мы не заработали на этом.
– А как на счет численности вашего батальона? Вы еще призываете людей, чтобы они пополняли ваши ряды?
– Зачем призывать людей? Они сами знают куда им и зачем идти. Только за этот месяц численность нашего батальона выросла в три раза. В настоящий момент по списку в батальоне «Леший» уже около 800 человек. А 15 апреля у меня, как командира боевой единицы, было по списку всего 15 человек. Люди видят куда и к кому им идти. И приходят. У нас есть тут учебный центр. Личный состав батальона находится на полном обеспечении. Мы выдаем им обмундирование, расселяем. Люди учатся обращаться с оружием, проходят военную подготовку, а затем уже наравне со всеми получают боевые задания. По началу мы принимали всех желающих в батальон, теперь – уже выборочно. Не все люди могут сидеть в окопах, мы это тоже учитываем. Используем их на других участках службы. Кто хочет помогать, тот помогает. Не все люди могут быть военными, не все могут воевать. И не нужно никого принуждать к этому либо обвинять в том, что кто-то отказывается встать на защиту Родины наравне с ополченцами. Есть сознательные люди, которые идут воевать, а есть такие, которые отсиживаются где-то, потому что по своим моральным принципам не могут взять в руки оружие. И это их право оставаться гражданским человеком. Не у всех такие нервы крепкие, чтобы быть на передовой. Человек хочет жить на своей земле, и пусть живет.
У нас в подразделении, кто с самого начала пришли (в апреле месяце), – ни один не ушел. Все с нами. Погибло – да, много людей. Раненых много было. Но просто так, сложив оружие, никто не ушел. И те, кто остаются с нами, они знают на что идут каждый день.
– «Не за ранги и медали люди крепче стали стали», получается?
– Так точно. Самая лучшая медаль для меня – это люди, которые меня окружают.
– А как на счет взаимодействия с другими подразделениями? Ходили слухи о том, что не находили общего языка с руководством.
– Мы долгое время были просто ополченцами, не входящими в армию ЛНР. Это в прошлом. На сегодняшний день мы со всеми нашли общий язык, и в министерстве, и между командирами других подразделений. У нас хорошие, дружеские отношения и с «Зарей», и с «Бэтменом», и другими батальонами. Чем можем, друг другу помогаем. Поэтому, с уверенностью могу сказать, что все подразделения, все батальоны, которые сформированы в Луганской республике хорошо взаимодействуют между собой. Все полны решимости отстоять право региона на самоопределение, до последней капли крови защищать народ ЛНР.