Иерархи пришли в растерянность, такого не ожидали:

«Весь мир пошёл за Ним, что нам делать, Его признали».

Действий предпринимать нельзя – переполнен город,

Мрачные мысли теснятся, по коже пробегает холод.

Проехал в ограду Храма Иисус, не спеша, в это время,

Вошёл с учениками, закралось в души сомнения семя.

Ждали от Него поступков, Он осмотрел святилище,

Слов необычных хотели, видели странное зрелище.

К ночи вернулись в Вифанию, а утром, в понедельник,

В Храм тихо вошёл, стал в углу, где горел светильник.

Вместо призывов к борьбе, стоял и долго молился.

Где мысли витали Его, куда помыслами стремился?

Что и три года назад, предложил торговцам уйти,

Не торговать больше в Доме Божьем. Не желали идти.

Не слушая их грубых слов, менял опрокинул столы,

Скамьи с птицами перевернул, те были возмущены.

Говорил, чтоб Божий Закон, они в Храме не нарушали,

Через двор не носили товар. Махали руками, кричали.

Не знали, как поступить, священники Его не любили:

«Кто позволил распоряжаться?» – сердито спросили.

«Спрошу вас и Я об одном, если только вы скажете Мне,

Ответите, так же отвечу. – Слушали внимательно все. –

Иоанново Крещение, откуда: с Неба оно или от людей?»

«Не знаем», – дали ответ, не решились сказать смелей.

«И Я не могу вам сказать, какою властью делаю это. –

Упомянул о Крестителе, может, поймут хоть что-то. –

Пришёл Иоанн путём праведности, не поверили ему,

Мытари, блудницы верили, не раскаялись вы почему?»

Хмурятся священники, не нравится, о чём говорит:

«Нам речи Твои непонятны, от них лишь голова болит».

О владельце виноградника, притчу Иисус рассказал:

«Доверился он работникам, далеко из дома уезжал.

Когда вернулся, то слуг послал «взять плоды свои».

Одних, сильно избив, прогнали, иных умертвили они.

Послал он к ним наследника: «Устыдятся сына моего».

Завладеть имением решили, работники убили его».

Спросил Иисус служителей: «Когда прейдёт господин,

Что с виноградарями сделают, даст ответ хоть один?»

«Предаст злодеев смерти, виноградник даст другим.

В срок будут отдавать плоды», – не мог быть ответ иным.

Что в притче говорится о них, поняли старейшины,

Виноградник народа Божья у них забрать должны.

«Греки – прозелиты здесь[1]». – Филипп и Андрей сообщили.

Пришли на богомолье, с Иисусом поговорить хотели.

Омрачалась непониманием, новость о «новых овцах»:

«Не внемлют зову Господню, нет любви в их сердцах».

Не скрывал от учеников скорби: «Смущена Душа Моя,

Спаси Меня Отче! Ведь ради этого пришёл сейчас Я».

После слов звук раздался, подобен раскату грома:

«Отче, прославь Твоё Имя!» – вздрогнули, казалось, дома.

Синедрион решил скорей с Пророком расправиться:

«Праздник пройдёт, постараемся от Него избавиться.

Нужно к этому делу прокуратора привлечь внимание,

Пилат займётся Галилеянином, оправдает ожидание.

Неповинны в глазах народа, в стороне останемся,

С неугодным Учителем, чужими руками расправимся».

Объединились иордане и фарисеи, хотя враждовали,

Последователями к Тому пошли, Кому гибель желали:

«Учитель, знаем, Ты истинен, ни с кем не считаешься Ты,

Ибо не смотришь на лица, за советом пришли к Тебе мы.

Платить нам подать кесарю, платить или не платить?»

Решили каверзным вопросом, иордане Иисуса смутить.

«Что вы Меня испытываете? Тот динарий покажите Мне». –

В спешке подали монету Ему, в ожидании замерли все.

На ней императора профиль, написаны такие слова:

«Тиберий, кесарь, сын Августа бога». Сказал Он тогда:

«Чьё это изображение и надпись? Ответьте на вопрос».

«Это кесаря изображение», – интерес к беседе возрос.

«Отдайте же кесарю кесарево, а Божье – Богу отдайте». –

Такого не ожидали, смутились от неожиданности все.

Растерялись, что сказать, ответ в тупик поставил,

На душе осадок у пришедших неприятный оставил.

Императорские динарии были в то время в хождении,

Отдавать нужно неверным, это лучшее применение.

Иисус во враждебном лагере, Апостолы осознавали,

Всегда ждали слушатели, противники подстерегали.

Смутить Иисуса вопросом, саддукеи как-то решили[2],

Но сами попали впросак, ретироваться поспешили.

Испытанию Учителя подвергнуть фарисеи хотели.

Привели к Иисусу женщину, от волнения вспотели:

«В измене уличённая мужу, следует ли побить камнями?

Закон повелел нам древний», – в душе ликовали сами.

Очень долго Учитель молчал, голову свою опустил,

Видели, как на песке, прутиком задумчиво чертил.

«Первый брось камень в неё, кто совсем без греха». –

Сказав им, опустил глаза, писать продолжала рука.

Вторично глаза поднял, стояла женщина совсем одна,

Обвинители незаметно ушли, на Него смотрела она.

«Женщина, – обратился к ней, – где они, никто не осудил?»

Смутилась: «Нет, никто Господин». Понял, сбил их пыл.

«И Я не осуждаю тебя. Свободна ты, отныне не греши». –

Иисус остался один, задумчив в безмолвной тиши.

[1] Прозелит (пришелец, чужеземец) – название данное иудеями лицам, обращённым из язычества в иудейскую веру. Иудейские раввины различают два разряда прозелитов: прозелит правды, которые полностью принимали иудейскую религию и были допущены к исполнению всех обрядов. Прозелиты врат, которые отказались от язычества, но соглашались только в некоторых отношениях с еврейской религией и поэтому пользовались ограниченными привилегиями.

[2] Саддукеи – Иудейская секта, упоминаема в Новом Завете. По преданию основатель Садок, ученик Антигона Сохо, председателя Иудейского синедриона, жившего в ΙΙΙ в. до н.э. Садок жил в царствование Соломона и его потомки основали секту. Отрицали бытие, Ангелов и злых духов, будущее воскрешение из мёртвых. Учение их было не особенно распространено, хотя из лиц принимавших их, были люди богатые и влиятельные. В Евангелие от Матфея говорится, что однажды к Иисусу «приступили саддукеи, которые говорят, что нет воскресения…» Господь Иисус Христос внушал своим ученикам «беречься закваски фарисейской и саддукейской». Они были ярыми противниками Иисуса.