Отец протодиакон был знаменитостью. Послушать его громогласный бас тайком в собор приходил даже первый секретарь обкома. Областная филармония тоже не могла обойтись без такого шикарного голоса. Одна лишь загвоздка - священнослужитель. Звали и в москву отца Михаила, да не куда-нибудь, а в Большой театр. С одним, правда, условием, что тот от сана отречется. Однако подобное для соборного протодиакона было немыслимо. Любил отца Михаила и архиерей, управляющий на тот момент аж тремя епархиями. К тому, что протодиакон иногда пел в филармонии, и архиерей, и власть светская относились благосклонно. Но больше всего отец Михаил любил богослужение.
Служение его в соборе было праздником. Чинно, благоговейно. Да и сама внешность протодиакона скорее напоминала сошедшего с иконы древнего святого. Высокий, широкоплечий, с внушительного вида бородой. Было в его внешности и нечто аристократическое, за что от друзей из филармонии прозвище "царь" получил. Бабушки-прихожанки чуть ли не замирали от восторга когда отец Михаил соврешал полное каждение собора. Каждое его движение ловили умиленными взглядами. А про ектении, прокимны да про чтение Евангелия чего и говорить - ради этого-то и партийные активисты в собор захаживали.
Самым же любимым богослужением отца Михаила было пасхальное. Смущало его лишь одно - неизменные комсомольские "мероприятия" в обязательном порядке в пасхальную ночь возле собора проходящие, да комсомольские "кордоны" вокруг храма в дополнение к милицейскому оцеплению. Не любил отец протодиакон эти "кордоны".
А в этом году как со стороны милиции, так и комсомольских активистов ожидался особо усиленный контроль. К удивлению, власти все же разрешили митрополиту служить здесь, а не как всегда в N-ске.
Как никогда готовился к этой Пасхе и отец Михаил. Последней Пасхе в сане протодиакона. На четверг Светлой Седмицы уже была назначена его иерейская хиротония.
В собор отец протодиакон всегда приходил рано. Вот и сейчас, немного отдохнув после службы Великой Субботы, прочтя правило ко Причастию, отец Михаил направился в храм. На службу он всегда ходил пешком. Благо дело, собор всего в тридцати минутах ходьбы от дома.
Подходя к собору, отец Михаил готовился к столь неприятной ему встрече с комсомольскими дружинниками. Как милиции, так и молодых ребят и девчат с красными повязками дружинников оказалось гораздо больше, чем отец протодиакон ожидал. При этом первыми всех встречали парни в синей форме, а потом - комсомольский "кордон". И желающим попасть на пасхальное богослужение приходилось сначала отвечать на дотошные вопросы стражей порядка, а потом еще и выдержать допрос комсомольский. С милицией было проще, не пропускали в основном молодежь. А вот комсомольцы даже старушек третировали вопросами. Священнослужителей обычно пропускали без всяких расспросов. И на этот раз отец Михаил спокойно прошел милицейский "контрольно-пропускной пункт". Так же спокойно намеревался пройти и комсомольский, как бывало в прежние годы. Не тут-то было! К его удивлению, бравые ребята из "комсомольского кордона" почему-то решили остановить "бородатого дядьку".
- Стойте, подождите,- обратился к нему один из комсомольцев.
"Так, сейчас еще начнут вопросы о вере задавать... Что же, время есть, можно и поговорить", - стал было размышлять отец Михаил. Однако не для беседы со священнослужителем он был остановлен.
- Вы куда идете?
- Как куда? В собор, конечно, - ответил протодиакон не скрывая улыбки.
- А зачем вы туда идете?
- Как это зачем? На службу, разумеется.
- А что вы делать будете на службе?
Вопрпос сразил отца Михаила наповал. Неужели же по одному внешнему виду не понятно? Чуть повысив голос, с нескрываемым удивлением и недоумением он ответил:
- Ты совсем слепой? Посмотри на меня внимательно. Не видишь что ли? Служить иду!
Ответа от комсомольцев не последовало. Молча расступились и дали пройти отцу Михаилу. Отец протодиакон с улыбкой пошел в собор.
- Санек, ну ты протупил, - донесся до отца Михаила разговор комсомольцев, - у попа спрашивать зачем он на службу идет.
- Та я что всех попов знать должен...
- Не, ну на бородищу бы глянул. И что милиция пропустила. Майор тот вообще поздоровался с ним...
Служил отец Михаил как всегда вдохновенно. А после службы, на пасхальной трапезе со смехом рассказывал как его чуть было и вовсе в собор не пустили.
