Насколько мне известно, фигуру, а точнее, бочонок в лото, где изображена цифра девяносто девять с точкой около хвостика второй девятки, называют «дедом».
Дед, девяносто девять лет… Завтра девяносто девять лет со дня свершения Октябрьской революции, и за окном всё соответствует: и мокрый снег, и слякоть, и рано темнеет, и невесело, и тревожно.
Как-то в детстве это не чувствовалось. Видимо, всякое детство настолько прекрасно, что всё кажется радужным и праздничным. Скорее всего, так и есть. Но всё-таки в моем детстве не было революции, и я уже родился в стране Великого Октября, родился, когда все его завоевания закрепились, проросли и медленно вросли в сознание молодых поколений. Было как-то всё естественно, всё закономерно, всё понятно. Даже особо и не задумывались мы над этим, просто праздновали и радовались лишнему выходному в календаре. Даже прикреплённая к лацкану пиджака школьной формы звёздочка, с которой я шёл (нет, почти бежал!) домой в тот день, когда стал октябрёнком, была из естественного хода той жизни. И все же не совсем так. Помню, как я сознательно распахнул пальтишко, чтобы все видели её, видели, как она блестит, но никто, увы, не замечал. Это событие было только для меня, было только во мне. Это особенности детства. Но любого ли?
Сегодня, в канун дня памяти тех давних событий, неожиданно подумалось о детстве в дни великих октябрьских событий. И сразу представилось иное: голод, разруха, стрельба, кровь, неясность, непонятность. «Не», сплошные «не»! И где-то среди них детство - маленькое, незащищенное, появившееся на свет так не вовремя. Какое оно было девяносто девять лет назад? Беспризорно-босоногое? Голодное? С чемоданами в бегах? В объятиях плачущей матери? Вряд ли оно было тем детством, которым должно, обязано было быть.
У меня сохранилась моя октябрятская звёздочка. Рассматриваю её. Пожалуй, впервые рассматриваю так внимательно. В пяти красных лучах златокудрый ребёнок, почти херувимчик. Юный Володя Ульянов. Детство будущего вождя революции прошло в мирное время, а этим уже всё сказано.
Сейчас всё сложнее и сложнее размышлять о тех временах, как- никак дед (и очень старый дед!) перед нами. Пройдёт ещё немного времени, и история заберёт Великую революцию навсегда в свои анналы, и ничего не останется от её завоеваний.
И не стоит гадать о том, как бы все могло быть, если бы не было её, как бы мы жили сегодня. История не терпит сослагательного наклонения, история живет фактами, а факты, как известно, вещь упрямая. Мой дед воевал вместе с Семеном Будённым в те самые годы, воевал за светлое будущее. Воевал искренне и честно, но когда это будущее замаячило, то он был репрессирован и сослан в Читу, вместе с женой, моей бабушкой, пожизненно, и только развенчание «ежовщины» вернуло его в Москву и восстановило в партии. Для меня дед был героем, всегда был героем! У меня и по сей день сохранились его шпоры, портупея, кобура. Иного о нём я не знал, а может, просто не придавал иному значения. Я был в самом настоящем детстве, и оно меня хранило от иного. Хранило со всею страной, а главное - моей семьей, хранимой той же страной. В этом-то и весь смысл! Это и есть самое главное!
Опять подумалось: а как хранило детство тех, кто родился в начале двадцатого века? И хранило ли?
Всё меняется, всё развивается, всё эволюционирует, и в этом правда жизни. Я не знаю, по какой причине жизнь даёт сбой и происходит не «э», а «ре»волюция, но понимаю, точнее, хочу понимать, что таких сбоев не должно быть. Как же важно уловить этот сбой в самом начале! Уловить всем нам и не дать, как говорится, щелкнуть выключателю, не дать сбою произойти.
«Да, всё проходит, - гласит мудрость, - пройдёт, и всё будет так, как будет, как должно быть». Но кто вернёт украденное, поруганное революцией детство тем уникальным, тем единственным жизням, данным людям, которых уже нет в живых? Кто-то возразит мне, мол, время всё спишет. Время, - пожалуй, но не спишет память, тем более вечная. А вечная память есть, есть у вечной Вселенной! Говорят: нет человека - и нет проблем, а всё не так. Всё совсем не так! Как раз проблемы и начинаются с уходом человека, да ещё какие!
Революция, как и война, лишает каждого ребёнка его детства. А люди без детства, как и люди без любви, мало что смогут в своей жизни. Мы все потомки этих людей. Может, поэтому и жизнь такая непростая.
Способна ли жизнь восстанавливать саму себя? Думаю, что да. Это и происходит. Жизнь очень хочет жить, очень. Вот и дает и себе, и нам шанс. Сегодня (хочется в это верить!) начинается рассвет для детства, слабый, еле заметный, но начинается. Надо продержаться, надо дать детству прозвучать. Главное, дать жизни время на её законное детство и не щелкнуть выключателем, не погасить снова свет очередным потрясением, и совсем не обязательно борьбой за лучшую жизнь.
А ведь это так легко - совершить ошибку. Просто достаточно на минутку отвлечься - и всё… Всё начнётся опять.
Однажды воин древнего Рима чудом побывал в нашем времени. По возвращении его обступили легионеры и с интересом спросили: «Ну, как! Ну как там, в будущем?» «Воюют», - грустно сказал он. Ничего больше не спросили легионеры, так и разошлись молча.
Терентiй Травнiкъ
6 ноября 2016 г.
