Скученные многоэтажные дома квартала Южного города Луганска уважительно уступают место степенному степному приволью, отороченному двумя трассами на горизонте, скудно прикрытыми придорожными деревьями. Широченная ладонь нераспаханного поля щедро украшена самыми разнообразными полевыми цветами. Рассмотреть их можно только с близкого расстояния. Склоняюсь и с удовольствием рассматриваю Божии творения. Вблизи — богатейшее разноцветье! Издали — зелёный, сочный ковёр, не успевший выгореть под южным светилом. Не зря хозяева близлежащих коттеджей сюда коров на выпас водят. Эх, ширь ты наша необхватная! Как православной душе без русских просторов?

Залюбовалась, пока шла по грунтовой укатанной дороге к храму в честь Песчанской иконы Божией Матери. Расположился он аккурат по центру открывшегося взору пейзажа. Сто солнц отражались в святом шлеме огромного золотого с голубым купола ещё недостроенного храма. С десяток молодых берёзок, играя с ветерком, в лёгком реверансе всё клонили и клонили свои изящные ветви то к строящемуся богатырю, то к действующему храму с двумя малыми куполками и распахнутыми для прихожан дверями. Ворот нет, потому как не огорожен ничем православный храм, разве что зелёный уголок с розарием благоухает за панцирной сеткой. А раз церковная территория не огорожена, не застолбил приход свои границы, то пришедшему в храм кажется, что вся степная вольница — до самого горизонта — православное поле.

С благоговением переступаю порог храма. После Троицы ещё не убрано степное многотравье, расстеленное на полу. Аромат стоит — не передать словами! — вдыхал бы и вдыхал его терпко-сладковатый целебный настой. Иконы украшены розами. Для того и розарий разведён перед храмом, чтобы красотой дольнего мира ублажать почитаемых святых Горних весей. А икон как много в храме! Все стены ими обставлены. Обращает на себя внимание самая большая храмовая икона — от пола до потолка. Это, конечно же, Песчанская икона Божией Матери, в честь которой был освящён храм Луганской епархии.

Относится храм к 1-му Луганскому округу. Благочинный — протоиерей Владимир Владимирович Чесноков, настоятель — протоиерей Димитрий Александрович Евсютин, клирик — протоиерей Александр Ребус.

В храме нас трое в это буднее утро собралось во имя Господа Иисуса Христа. Настоятель храма Песчанской иконы Божией Матери — протоиерей Димитрий, приветливая, с одухотворённым взглядом свечница и я, корреспондент епархиальной газеты «Православная Луганщина».

Беседа с настоятелем прихода состоялась в стенах храма. Мы сидели на лавочке, вдыхали душистый аромат трав, со стен на нас взирали многие десятки ликов святых, и отец Димитрий рассказывал новейшую историю создания Луганского православного прихода.

   — Отец Димитрий, когда и как вы стали настоятелем прихода Песчанской иконы Божией Матери?

— С самого его основания. До этого я был клириком Свято-Казанского храма. Отец Алексей был тогда ещё настоятелем. В 2011 году к нам пришли жители посёлка и именно ко мне обратились: «Нам посоветовали вас. Мы хотим на территории вот этого района храм свой открыть, потому что там у нас нет нигде поблизости ни одного храма». В епархии владыка Иоанникий (ныне – почивший) дал нам своё благословение, отдал указ, и в 2012 году мы начали строительство храма. 7 апреля, на Благовещение, у нас уже было совершено первое богослужение.

   — А как вы пришли к вере, в храм и в служение Богу?

— С детства меня воспитывали в вере. Когда-то мы с матерью были прихожанами Николо-Преображенского храма г.Луганска. А как Свято-Владимирский кафедральный собор освятили, я там уже начал своё пономарское служение. Помню, меня на Воздвижение Креста Господнего позвали в алтарь.

   — Это какие годы были?

— Девяностые. Это был активный период восстановления приходов Луганской епархии. С того дня я уже постоянно находился при храме. Господь сподобил, рукоположили меня там в священника. Лет десять я в Свято-Владимирском храме служил.

  — Как получилось, что вы решили посвятить свою жизнь служению Богу? Вы учились?

— Да. Сначала я закончил строительное училище, затем — Должанское (Свердловское) духовное училище. Потом пошёл на работу. Думал, что, если Господь призовёт, тогда уже пойду служить. И Господь призвал. Меня уже конкретно позвали в церковь и сказали: «Готовься, будем рукополагать». Потом уже дороги назад не было. Пошли семинария, академия духовная, богослужения.

— Вы сказали, что закончили строительный техникум наш и, смотрю, строите сейчас большой типовой храм. Несколько лет назад я была здесь, но ни этого огромного купола, как и самого строительства ещё не было. Расскажите, как в такое тяжёлое время для всего Донбасса решились строить? Строительная светская специальность пригодилась?

— Ну, конечно, пригодилась. У Бога всё промыслительно! Сначала мы поставили прямо в поле строительный вагончик.

  — Ох и красивое поле! Шла, любовалась.

— Вот посреди этого поля мы и поставили строительный вагончик, оборудовали, приспособили его под проведение богослужений и открыли первый храм прихода Песчанской иконы Божией Матери. Будут ходить люди, не будут, мы не знали. Решили посмотреть. Постепенно прихожан становилось всё больше и больше. Мы посмотрели и решили, что места для прихожан всё-таки мало, и достроили к храму ещё одну часть, убрав одну из стен вагончика. Иконной лавки в храме ещё не было. Чтобы её оборудовать, пристроили к храму ещё одну часть. В общем, получается, расширили храм и в длину, и в ширину.

 — А оставшиеся стены вагончика так и остались стоять?

— Да, вот это — обложенные стены вагончика. Я его утеплил, сделал наиболее удобным для наших прихожан. Перед войной была у нас задумка возвести рядом с вагончиком деревянный храм.

 — Почему деревянный?

— Потому что его, во-первых, быстрее ставить, а, во-вторых, была у меня возможность заказать с доставкой сруб и собрать по месту. Но потом мы посмотрели на все эти боевые действия и решили, что нужно-таки каменный храм ставить. Потому что, мало ли что может случиться, а надо ставить на века. И в 2015 году мы начали основательный такой котлован копать, и потом каждый год какую-то часть работ делать. Первый год мы фундамент выстроили. На следующий год — уже первый этаж стен выгнали. Ещё на следующий год — мы второй этаж возвели. Ещё через год — крышу доделали. Ну а в этому году, получается, перед Пасхой 2021 года, и купол поставили. Сейчас в проекте у нас крышу доделать.

 — По форме, к какому типу ваш храм относится?

— Он прямоугольный, если смотреть сверху. В форме лодки — прообраз Ноев Ковчег.

  — Когда в планах стоит достроить и открыть храм для богослужений?

— Когда Господь сподобит. Оно, так получается, стены быстро выгнать, а теперь все эти работы мелкие, они незаметные, но много занимают средств и сил.

   — Но перед тем, как вы решились строить храм, вы полной мерой хлебнули артобстрелов южных кварталов 14-15-м годах. Попадания были?

— Прямых попаданий не было. У нас ничего не горело и не было разбито, лишь кое-где посекло осколками стены.

 — С какими мыслями, настроениями встретили военные действия на миролюбивой земле Луганщины?

— Поначалу страшно было, конечно, но потом привыкли. Южные квартала очень интенсивно обстреливали. Даже когда богослужения шли, они не переставали стрелять. А мы — не переставали служить.

  — У вас не было ни капитального здания, ни подвалов, которые могли укрыть людей, защитить от осколков!

— В 14-м году здесь, 1 июня, когда пограничников только начали штурмовать, начались первые обстрелы, мы успели скважину пробить. Света же летом не было у нас, генератором качали воду для населения и для своих нужд, конечно. Жители посёлка, кварталов приходили к нам сюда, и мы снабжали их водой. Больше её им взять было негде.

   — Рискуя жизнью, получается, они спасались от жажды. А вы скважину пробивали, уже зная, что такая беда будет?

— Ну, конечно, мы предполагали, что что-то плохое может случиться. Перед этим же евромайдан был в Киеве. Все видели, как распаляли людей на ненависть. Так и случилось: ненависть сделала своё чёрное дело, дошло до войны. Мы приобрели генератор и 4 раза в неделю качали воду: суббота, воскресенье, вторник и четверг.

Всемилостивый Господь сохранил и храм, и людей. Тут же и спрятаться от обстрелов негде было. Тогда один вагончик этот стоял, и всё. Ни построек не было, ни подвалов — ничего. Сторож у нас был, хлопец один, так он в скважине спал. В основном, они же рано утром и вечером стреляли, так он там прятался. Они же выезжали и «Градами» здесь стреляли. Когда воду качали, то, такое впечатление, как видели, что люди за водой под открытым небом собирались, и они начинали обстреливать территорию кварталов из миномётов. Слава Богу, не прицельно. Где-то там что-то недолетало или перелетало, нас практически не коснулось.

  — После всего этого, неудивительно, что вы приняли решение строить капитальный каменный храм в форме библейского Ковчега Спасения. Храм такой, который бы мог защитить от разрывов снарядов.

— Не только от военных действий. Чтобы на все случаи жизни храм стал защитой и спасением для людей.

Вспоминая о том, как всё начиналось летом 2014-го, нельзя не отметить, как люди резко изменились с приходом беды. В лучшую сторону изменились! К Богу душой обратились многие. Был случай, ехал в храм, колесо пробил. А вокруг ни машин, никого не было. Кто-то ехал один по дороге, совершенно посторонний человек, остановился, спрашивает: «Помощь нужна?» Быстренько своё запасное колесо достал и отдал. Написал адрес и телефон, говорит: «Привезёшь по адресу». Ну кто и когда у нас так просто отдавал своё колесо? А вот когда угроза быть убитым в любую минуту нависала, тогда у многих переоценка ценностей происходила. А сейчас опять пошло: косо друг на друга смотрим, кто-то что-то друг на друга сказал, что-то не так сделал.

  — Но то, что случилось с Донбассом, должно было случиться? Или лучше бы народ не восставал?

— Ну почему? Кто же из людей может однозначно ответить на этот вопрос?

 — Стоило поиграть мускулами?

— Ну, это же не игра. Совсем не игра. Всё только Господь знает. Это мы рассуждаем, как мы думаем, как мы видим это всё. А ведь это кто-то для чего-то делает. Революцию в 1917-м тоже для чего-то делали. Господь попустил богоборческие времена за какие-то грехи.

 — Многие священники резко негативно относятся к большевикам. С коммунистами  — никаких разговоров! Мне кажется, они их слишком клеймят: всё зло от коммунистов!

— А причём там вообще коммунисты? Не они царя предавали. Они взяли то, что плохо лежало, что на ладан дышало — власть. А кто до этого состояния довёл Царскую Империю?

— Большевики виноваты, да, но ведь не только они. И дело не только в том, чтобы найти виновного, а в том, что столько лет прошло, а риторика не меняется. Вот вы, батюшки православные, а где ваше прощение? Господь прощал, а вы простить не можете. Современные коммунисты, пусть не все, приходят в храм, становятся верующими людьми. Да, коммунисты когда-то убивали священников, но убивали в ту страшную гражданскую войну и их, и других людей. Брат на брата шёл. Нельзя вечно мстить. Сегодняшнее непрощение — это очередные перегибы?

— Да это не перегибы, а очередная глупость. Господь как говорил? «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мк. 2, 14–17). Он же не сказал: грешники отойдите, я с вами разговаривать не буду, а буду заниматься только со своим народом. Господь пришёл для всех, чтобы спасти каждого, кто встанет на путь духовного исцеления и пойдёт за Господом.

 — Сейчас у нас тоже не простое время настало из-за пандемии. Люди всего бояться, непонятно чем это всё кончится. Каково ваше отношение к этому? И как прихожане вашего прихода переживают этот период? Как на службах это сказалось?

— На службах народа заметно стало меньше. Есть такие, которые боятся ходить в храм.

 — Как вы считаете, надо бояться или не надо бояться ходить в храм?

— На всё воля Божья. Как Господь даст, так оно и будет. Поэтому мы не можем говорить хорошо это или плохо, надо или не надо оберегаться. Если суждено, то этому надо быть суждено. От смерти всё равно никуда не убежишь. Найдёт, где и не ожидал, сколько не прячься. И многие это понимают. Пусть меньше, но, всё же, достаточно много людей приходит на воскресные и праздничные богослужения, несмотря на страх заразиться коронавирусной инфекцией.

Хотя, если сравнивать, то во время боевых действий, несмотря на страх быть убитыми, прихожан на службе стояло гораздо больше. Храмы некоторые закрылись на какое-то время, поэтому все сюда шли, многие пешком, и довольно издалека. Боялись и шли, потому что верили, что только Господь Спаситель может их, и их близких, за которых они шли молиться в храм, спасти. Потом всё образовалось, и прихожане по своим храмам разошлись.

— На вашем приходе служит ещё один священник. Это протоиерей Александр Ребус. Как он пришёл служить в храм Песчанской иконы Божией Матери?

— Тоже Господь к нам привёл. Сначала — сына его я взял пономарём, к себе помощником. Впоследствии, и сам он стал помогать.

  — А он ранее в другом храме служил?

— Нет. Он с самого рукоположения у нас находился и находится.

   — Какой-то мессианской, благотворительной либо просветительской деятельностью приход занимается?

— Пока, кроме строительства храма, серьёзно заниматься чем-то в дополнение к основной служебной приходской деятельности, у нас возможности нет. К общеобразовательной школе мы прикреплены, обязательно будем ходить к детям, но пока она стоит закрытой, её ещё не отремонтировали.

С прихожанами, конечно, тесно общаемся. Кому что надо, если есть потребности какие, всё стараемся выполнять. И частного и общего характера духовные беседы с населением проводим. Люди уже знают, если у кого есть вещи, продукты какие лишние, они приносят сюда. Мы отвозим их в посёлок Александровка для Алчевского приюта. Мы им звоним, они сами приезжают и забирают, что им нужно.

Но основные силы, ещё раз повторюсь, у нас забирает, конечно, наша стройка. Времени на что-то другое катастрофически не хватает.

  — Какие особо почитаемые святыни хранит храм Песчанской иконы Божией Матери?

— У нас хранится короб с частицами мощей Киевских святых, есть мощи Агапита Печерского, Луки Крымского. Люди, батюшки жертвовали на установление этих святынь в храме.

 — Икон у вас в храме очень много!

— В основном, люди из домов приносили старые иконы. Но и жертвовали на новые. 9 лет прошло с момента открытия храма. Мы не стояли на месте, развивались, благоукрашали приход. Ставили в храме такие иконы, у которых люди бы могли помолиться, свечку поставить, а не просто так, для красоты.

  — Но и красота не лишняя. Красивый у вас приход, уютный такой. А вольготное поле вокруг него — восторг в душе вызывает.

— Да хоть деревья выросли у храма за эти 9 лет. Тень от них какая-то появилась. А то раньше — зной, солнце, не спрячешься от него нигде. Теперь — совсем другое дело.

 — А помогает вам кто? Есть благотворители?

— Так сложилось, что нам чисто прихожане помогают. Они наши жертвователи и благотворители. По доброй воле, сами вносят свои лепты, и так, потихонечку мы идём вперёд во всех наших делах. Они уже сами знают, кто огородом занимается у нас, кто цветочками. Ухаживают за растениями, помогают территорию в чистоте и порядке поддерживать. Не то, что в первые годы, когда приходилось всё самим делать.

  — Как настоятель, как духовный отец, пожелайте что-то всем нашим Луганчанам.

— Главное сейчас — беречь себя, и больше уповать на Господа, на Его помощь, на Его поддержку, потому что мы как бы стараемся всё сами сделать, но, в итоге, без Его помощи, без Его поддержки мы никто и ничего не можем. Поэтому я только Божьего благословения желаю всем нам!

Беседовала Светлана Тишкина