Сельские будни Новосветловского благочиния 

С благочинным Новосветловского округа, настоятелем Свято-Покровского храма протоиереем Владимиром Гвоздецким заходим во двор храма посёлка Новосветловки, ставшего знаменитым в 2014-м году.

Много обстрелов, в том числе два прямых попадания, пережил кирпичный БОГАтырь (1897–1899 годов возведения) в тот адский на военные действия год. Огромная пробоина зияла на крыше, купол был полуразрушен, но (!) крест при этом не согнулся, не покосился — смотрел в небо прямо, как смотрел более века до этого. Посёлки Новосветловка и Хрящеватое напоминали сплошные руины. Во дворе храма были полностью разрушены новая крестильная и гараж.

Пострадали деревья. Из трёх молоденьких берёзок со срезанными кронами, как оказалось, выжила только одна. За шесть минувших лет она вытянулась в крепкое стройное деревце. Подросли и красавицы ели. Любо-дорого смотреть на них! До чего же ровные и пушистые! Правда, настоятель посетовал, что под Новый Год кто-то залез за ограду и срезал верхушки у двух взрослых ёлок. Не дрогнула у кого-то рука…

Прошлое интервью отец Владимир мне давал здесь же, в октябре-ноябре 2014 года. Есть с чем сравнивать. Перемены разительные! Раньше дорожки сплошные воронки от взрывов пересекали, а теперь — лежит новый асфальт. Отстроены заново и крестильная, и гараж. Ремонтно-восстановительные работы храма настоятель начал сразу после перехода Новосветловки под контроль ЛНР. Уже в сентябре широченную брешь в куполе над амвоном заполнила новая кирпичная кладка.

В настоящее время, снаружи, храм полностью отремонтирован, застеклён и покрашен. Новый купол с высоким золотистым крестом украсил земную вотчину Царицы Небесной. Помню старый, пострадавший купол выгоревшим, однобоким, серым… Новый же шлемовидный купол, витиеватый своими полосками, выполнен в цветах славы Богородицы – голубого, золотого её омофора и ангельского белого окружения. Яркий купол получился, издалека привлекает к себе внимание.

А вот внутри храма мало что изменилось с 2014-го года, когда храм стоял с затянутыми плёнкой оконными проёмами, испещрённый следами осколочных ранений стен. Помню, какое неизгладимое впечатление на меня произвела расстрелянная настенная икона трёх маленьких сестёр святых мучениц Веры, Надежды и Любови и святой матери Софии. Отец Владимир тогда обратил моё внимание на то, что именно Вера пострадала от осколков более всего. «В неё — в веру нашу православную — целились враги человеческие, развязавшие эту жуткую бойню. Цель была — разрушить веру, но её никто не разрушил, потому что она от Бога! Её никто никогда не разрушит. Это должны знать все. Как бы мы сегодня не стремились её сегодня разбавить чем-то, вот этими всякими болезнями, неурядицами всякими, но её никто никогда не разбавит. Не разбавится то, что не разбавляется», — повторил и дополнил о. Владимир слова, сказанные в 14-м году.

Настоятель удивил, сказав, что не будет реставрировать роспись стен, пока не закончится война. Ну что же, пусть и дальше эти выщерблины напоминают людям о страшных событиях. Как бы то ни было, святые стены Свято-Покровского храма не подвели, выполнив главную свою задачу, во время массированных обстрелов того освободительного боя за дорогу жизни на Изварино, его старинные каменные стены спасли жизни многих жителей посёлка.

Протоиерей Владимир провёл меня в отстроенное заново здание крестильной и просфорной. Здесь и состоялась наша обстоятельная беседа о жизни Новосветловского благочиннического округа Ровеньковской и Свердловской епархии.

 — Отец Владимир, как начался Ваш путь к Богу? Как вы пришли в Церковь? Когда решили стать священнослужителем?

— В основном, в Церковь меня привела моя бабушка. Было это ещё в раннем детстве, поэтому подробностей я не помню. Но, а так, попозже, много ситуаций было, которые не забываются. У меня путь такой был, не совсем прямой. Я перед тем, как решил стать священником, два светских учебных заведения окончил. После школы я сразу в Промышленно-экономический горный техникум поступил, после его окончания работал в шахте «Ворошиловградская» какое-то время, потом поступил в военное училище (ВВАУШ). В 90-е годы — что такое было лётчик?! Это было всё! Что-то запредельное. Многие молодые люди тогда мечтали стать лётчиками. Вот и меня потянуло в небо. И я окончил наше Высшее военное авиационное училище штурманов. Летал, работал, а потом вдруг что-то переклинило у меня внутри. Я когда командиру полка принёс рапорт на увольнение, он смотрит на меня удивлённо и говорит: «Ты что? Ты же военный до кости…» Я чуть не плакал тогда, думал: «Что я делаю?» А я и сам не знал, что делаю. Ну, вот так это было. Наверное, Господь вёл вот такими непростыми дорогами меня. Надо было спуститься в шахту глубоко, потом подняться высоко в небо, и только потом уже в свободный полёт уйти — в Церковь.

Демобилизовался я тогда и сразу поступил в Одесскую семинарию. Рукопологали меня уже в семинарии.

 — Но кто-то же вас подтолкнул к этому шагу?

— Да. Конкретно взял меня за руку тогда — это мой тесть протоиерей Богдан, настоятель Николо-Преображенского храма в Луганске. Хотя он как бы со стороны влиял, не настаивал, не намекал даже. Но я как бы видел в нём пример служения Господу. Тем более это были 90-е годы. Возрождалась епархия, открывались и строились храмы, а священнослужителей на тот момент остро не хватало. Вот и решил я пойти духовной стезёй.

 — А в каком первом храме вы служили?

— Наверное, это промысел Божий был, первым моим храмом стал Свято-Никольский храм в Ровеньках, в котором сейчас наш владыка — митрополит Ровеньковский и Свердловский Пантелеимон настоятельствует. И при мне уже начинал строиться храм Святого Рождества Божией Матери. И мой первый настоятель отец Григорий Устименко сейчас стал секретарём Ровеньковской епархии. Получается, я начинал и продолжаю службу в этой же епархии, хотя она раньше не была отдельной епархией. Это был обычный Ровеньковский приход.

А с 1995 года я стал клириком Свято-Петро-Павловского собора в Луганске при владыке Иоанникии (ныне – покойный). Год прослужил, а потом меня владыка Иоанникий вызвал к себе и говорит: «Хватит прятаться за спинами. Давай уже, иди, принимай храм в Новосветловке».

Вот так в 1996 году я стал настоятелем Свято-Покровского храма в посёлке Новосветловка и вот уже 25 лет, как служу в нём. А на Сретение Господнее 2021 года я отметил знаковый для меня юбилей — 30 лет общего служения Церкви.

 — Вы уже много лет являетесь благочинным Новосветловского округа. Расскажите о храмах, которые к нему относятся.

Кстати, и при владыке Иоанникии было Новосветловское благочиние в Луганской епархии, и при владыке Пантелеимоне оно так же называется, только перешло в Ровеньковскую и Свердловскую епархию. Конечно, у нас благочиние самое маленькое. Хотя приходов за ним числится немало, но священников практически нет.

— Какие приходы относятся к вашему благочинию?

— Это наш Новосветловский Свято-Покровский храм. Кроме меня здесь служит ещё протоиерей Стахий Ушко.

Храм в честь блаженной Ксении Петербургской в г. Суходольск.

Свято-Георгиевский храм в с. Хрящеватое.

Храм в честь иконы Божией Матери «Умиление» в пгт. Северный.

Свято-Троицкий храм в с. Давыдо-Никольское.

Храм в честь Архистратига Божия Михаила в с. Пархоменко.

Свято-Пантелеимоновский храм в с. Семейкино.

Свято-Никольский храм в с. Кружиловка.

На сегодняшний день, получается, посёлки Пархоменко, Семейкино и Давыдо-Никольское стоят без священников. Хочется отметить, что это хорошие приходы, которым нужны пастыри. Получается, восемь храмов окормляют пять священников. В Луганске все скучились и боятся оторваться от городского комфорта. Конечно, я понимаю их, потому что и сам такой был, когда владыка Иоанникий меня вызвал и сказал, что пора идти на свои хлеба, я ему говорил, что привык быть со всеми вместе, что мне хорошо, спокойно быть «птенцом под крылом», но я всё-таки ушёл.

На приходе в Новосветловке сейчас числятся два священника, поэтому мы с протоиереем Стахием Ушковым составляем график кто, когда и в какой пустующий храм выезжает для совершения богослужений. И таким образом окормляем эти приходы. Недавно храм в честь иконы Божией Матери «Умиление» в с. Северный восстановили.

— На воротах вашего Свято-Покровского храма стоит дата основания храма — 1860 год. Известно кто его построил?

   — Об истории храма мы знаем немного. Известно, что само село сформировалось в 1872-1877 годах из переселенцев Черниговской и Полтавской губерний. Православный люд принял решение строить каменный храм в честь иконы «Покрова Пресвятой Богородицы». В 1897-1899 годы крестообразной формы храм, в основном на пожертвования прихожан, был построен. Храм этот посещали не только жители Новосветловки, но и жители близлежащих сёл: Огульчаны, Терновое, Берестяны, Лысое, Белоскелеватое, Габуны, Орловка и другие.

В 20-30-е годы Советская власть этот храм не закрывала. Его закрыли как действующий по решению Новосветловского райисполкома только в 60-м году, уже при Хрущёве. Здание церкви было передано на баланс Новосветловскому комбинату коммунальных предприятий. В святых стенах разместили клуб. Потом помещение перешло частному предприятию по производству радиоаппаратуры «Электро-саунд». Почти 30 лет в посёлке не было действующей церкви. Но, слава Богу, само здание разрушено не было.

В конце 80-х годов началось возрождение прихода. Церковная община была зарегистрирована в августе 1989 года. 26 подписей стояло под заявлением в Новосветловский райисполком. Тогда же здание церкви было возвращено церковной общине, её настоятелю отцу Николаю Воронко. В 90-м году сам храм был восстановлен, а в 93-м — был отреставрирован и его купол. Внутри храма начались отделочные работы. Художник Владимир Ребус с семьёй реставрировали роспись стен, на которой изображены лики святых: князя Владимира, княгини Ольги, прп. Серафима Саровского, прп. Сергия Радонежского, свт. Николая Чудотворца, архангела Михаила, равноапостольных кнн. Константина и Елены, прп. Зосимы и Савватия Соловецких, Святых мучениц Веры, Надежды и Любови и их матери Софии, влкмч. Пантелеимона и других Угодников Божиих. При входе в храм значительное место занимает картина «Судный день». Каждая картина, настенная икона — представляли собой произведение искусства. Храм украсил новый иконостас, в который вошли 20 икон, посвященных православным праздникам.

— Огромными трудами храм был восстановлен, благоукрашен, обустроена его прихрамовая территория, а в 14-м году — бабах! — война! — и храм снова пострадал от артобстрелов.

— Мягко говоря, пострадал, потому что мало какое строение выдержит два прямых попадания с близкого расстояния.

 — Анализируя то, что произошло, как Вам всё же удалось отремонтировать купол, навести порядок? Кто помог в это нищенское для жителей Донбасса время?

— Наводить порядок здесь я даже не планировал. Кто был здесь в 14-м году, тот знает, что творилось. Средств — нет, связи ни с кем — нет. Знакомые мастера отсюда или выехали, или их найти было невозможно. Мы же привыкли по телефону общаться, а адреса не записывали. Я так думал по своим утешительным прогнозам, что лет пять пройдёт, пока удастся хоть какой-то порядок навести. У местных с июня доходов не было, чтобы ожидать от них каких-то пожертвований на восстановление храма. Только Божья милость помогла нам в этом.

 — Помню, как Вы рассказывали, купол подпрыгнул от взрыва, его смяло с одной стороны, а крест на куполе как ни в чём не бывало, стоял и ровнёхонько смотрел в небо.

— Да. Всё так. И, забегая вперёд, скажу, что крест этот стоит в с. Пархоменко на куполе Храма в честь Архистратига Божия Михаила. Там до этого стоял крест металлический, он начал сильно ржаветь, и было принято решение поставить крест с повреждённого купола туда, где он был более всего необходим. За это время мы восстановили купол и крест на пархоменском храме, и полностью ремонт (снаружи и внутри) сделали в храме иконы Божией Матери «Умиление» в пгт. Северный. И также, как и в Новосветловке, поставили там новый купол с крестом. Так что за это время, казалось бы, самое трудное для нас, когда невозможно было ремонтные работы делать, мы как раз очень много сделали. Ещё раз подтверждается истина: то, что невозможно человеку, возможно Богу.

 — А купол на Свято-Покровском вашем храме когда был восстановлен?

— Мы его сразу стали восстанавливать. Заделали брешь в крыше кирпичной кладкой и приступили к изготовлению нового купола. Буквально за год нам удалось это сделать.

 — Благотворителей, благодаря которым это удалось сделать, назовёте?

— С удовольствием назову. Благотворители первые, которые узнав о беде, сразу откликнулись — это духовенство Московской епархии. Московские приходы собирали пожертвования на ремонт нашего храма, а потом передали нам собранные средства. Это была самая большая помощь Новосветловке! Официально нам никто не помогал, но московские священники и прихожане нашли способ передать собранные пожертвования самому пострадавшему храму на тот момент. Целую фуру мы привезли. Всеми правдами и неправдами её не хотели пускать сюда и те, и эти, но мы её все-таки привезли и здесь была раздача благотворительной помощи людям. Это в самый тяжёлый период! И, конечно же, самое ценное для нас было в тот момент — это моральная поддержка! Моральная помощь для нас была — намного большая. Мы ей радовались больше всего! Когда руки не надо опускать, а они опускаются, но тебе берут и поднимают их, и ты начинаешь делать то, что должен делать. Без моральной поддержки может сломаться даже сильный человек, казалось бы, ничего не можешь сделать в той ситуации. И тут ты видишь, что ты не один… Ты горы свернуть можешь, опираясь на такую поддержку. Признаюсь, когда я увидел после бомбёжки храм, мне просто хотелось куда-то убежать, потому что не по силам было с навалившейся бедой справиться. А потом пришла эта помощь и мне сказали: «Ты не один. Вставай, иди, делай! У тебя всё получится!» Это как тебе сказали, что завтра конец света, но велели идти и сеять зерно при этом. Ты не понимаешь, зачем сеять, если завтра конец света, но тебе говорят: «Конец света только завтра, а сегодня — ты должен идти и сеять».

И вот когда ты каждый день идёшь и знаешь, что сегодня ты должен что-то сделать, и ты не один, и ты идёшь и у тебя начинает получаться. Это дорогого стоит! У нас же тогда ни одного целого стёклышка не осталось. Всё разбито было. Осколками посечено и снаружи, и внутри храма. Но если снаружи мы полностью ремонт сделали, то внутри реставрационные работы далеко не все сделаны. Это и дорого на сегодняшний момент, и мастеров нет, которым можно было это доверить. Но, слава Богу, с крыши вовнутрь храма уже не капает, богослужения проводить ничто не мешает.

А настенные иконы с осколочными ранениями сегодня рано ещё заделывать. Пока не надо их реставрировать, скрывая следы преступления перед Богом и людьми, потому что не заросли раны на душе у людей, переживших обстрелы, потерявших близких на войне.

 — В храм сегодня ходят те, кого силой сгоняли под его своды, кто пережил все эти ужасы расстрелов и грабежей?

— Знаете, мы верующие люди и должны по вере рассуждать. Если мы будем рассуждать по-мирскому, мы никуда не придём. Мы придём в тот же самый тупик, в который мы уже приходили. Храм спасал души? Спасал. Пришло время, он спас и телесно людей — своими стенами защитил их. Кто по какой причине сгонял, куда сгонял? Это не важно. Мы знаем, что без Божией воли волос не упадёт с головы. И, может быть, те люди, которые не пришли бы в храм, остались бы дома — а здесь были реальные бомбёжки — кого-то из них уже и в живых бы не было. Это самое главное. Всё-таки всё промыслительно у Бога. А мирское, пагубное которое, пусть на совести каждого останется. Потому что каждый знает, в чём согрешил. Совесть обличает каждого.

Я за время войны видел разное. И многие приходили с раскаяниями, потому что Господь вложил в человека совесть, которая, если сегодня кого-то обличает, то она и через года, всё равно обличит. Человек будет страдать от этого. Ни Божье наказание, как мы говорим: «Бог осудит». Мы будем наказаны, потому что совесть нас будет испепелять. Она палить нас будет за всё плохое, что мы совершили в этой жизни. Я мог по-другому сделать, а я не сделал. Так что нельзя рассуждать по-мирскому. Нужно знать, что всё промыслительно. И храм показал, на что способен. Было два попадания, осколки впивались в стены, но крови в храме не было. Ничего плохого в храме не было. Господь не допустил.

Отвечая на ваш вопрос, скажу, что те верующие, которые ходили в храм всегда, те и ходят. А те люди, кого Бог спас тогда в храме, далеко не все ходят — как всегда 2-3%. Многие обещали: «Нам храм спас жизнь, мы будем теперь ходить…»

Но я тогда говорил и сейчас скажу: на два месяца всех хватило. Вы знаете, как люди друг другу радовались, когда поняли, что могли больше никогда не встретиться.

— Испытание выпало им неслабое. Встряхнуло сознание.

— Встряхнуло, но ненадолго, к большому сожалению. Но есть у нас и новые прихожане. Господь, Он ведёт всех, но мы же ещё должны в этом шуме расслышать Его голос. А сегодня шума очень много, и человек хочет этого шума. Многие говорят, что сегодня в телевизоре много плохого показывают, но ведь достаточно одно действие сделать — вытащить вилочку из розеточки — и никакой телевизор к вам не придёт.

 — Отец Владимир, какие иконы Вы считаете особо почитаемыми в ваших приходах?

— В г. Суходольске у протоиерея Вячеслава Берчука на приходе в честь блаженной Ксении Петербургской есть иконы с мощевиками и списки с икон чудотворных. А на нашем Свято-Покровском приходе, наверное, все уже это знают, — у нас слева находится большая икона Николая Чудотворца, который прослезился, когда здесь все эти боевые действия проходили. Все люди видели это — слеза с глаза скатилась. Когда бои шли, слеза эта увеличивалась, а когда стихало, уменьшалась, а сейчас — только след от неё остался. Я был и на Афоне, и в Иерусалиме. Оттуда привозил иконочки разные. Афонская икона Божьей Матери оттуда привезена и икона святого великомученика Димитрия Солунского, освящённая на мощах его. Я сам молебен у его мощей совершал. Список с чудотворной иконы великомученика целителя Пантелеимона я тоже со святого Афона привёз.

— Расскажите, как вы переживаете пандемию? Ограничения, связанные с ней, сильно изменили храмовую жизнь?

— В нашем храме практически ничего не изменилось, как служили мы, так и служим, как и должно быть в православном мире. Люди, как и раньше, идут на службы, на исповедь, на причастие. Изменилось одно — мы усилили молитву против нашествия вредоносного поветрия. Людям я сказал на проповеди: «Давайте учиться не осуждать. Кто в маске, не осуждает того, кто пришёл без маски, а кто без маски, не осуждает того, кто пришёл в маске».

У каждого человека свой иммунитет, своё сознание. Если человек пришёл в храм — это уже победа наша над болезнью. Мы пришли в храм за помощью Божьей.

Не могу сказать, что людей стало меньше причащаться в этот период. Есть только единичные случаи, когда люди боялись подходить к Чаше. Но они были и тоже действенные. Один человек — это вся вселенная. Ради одного человека, ради каждого из нас, пришёл Господь. И если таких прихожан столько, что число вмещается на пальцах одной руки, то скорбь от этого меньше не становится.

 — Как выживают Ваши священнослужители, паства Ваша в этих тяжёлых условиях нестроений? Тяжело приходится?

— В основном, молодцы, держатся. Но, конечно же сейчас всем тяжело. Тяжело, потому что жителей стало меньше. Ну, ничего, я когда пришёл в Новосветловку, прихожан было 12 человек на службах. Потом, было время, и полным был храм, и половина храма молилась Богу. Сейчас чуть меньше стало ходить. Но так всегда, есть взлёты и есть падения в нашей жизни. Мы знаем, что Бог милостив, что за каждым нашим падением (общим), если будет в народе покаяние, то Господь продлит наши дни. Не будет покаяния — не будет нас. Всё зависит от нас. А, к сожалению, нас сегодня учат, что всё зависит от кого-то. Вот когда мы поймём, что всё зависит от нас, тогда мы и ковид победим, и другие нестроения уйдут из нашей жизни.

 — Архипастырь часто вас посещает?

— Да. Слава Богу! При владыке Иоанникии было больше приходов, до того, как епархию разделили, но всё равно, и владыку Иоанникия мы встречали в Новосветловке, ну а владыку нашего Пантелеимона мы каждые три-четыре месяца встречаем в нашем Свято-Покровском храме. Он у нас самый большой в благочинии, здесь удобнее встречать митрополита. Мы даже иногда объединяемся с Краснодонским округом и вместе проводим архиерейские Божественные литургии.

 — Какова роль архипастыря и таких торжественных служб в церковной жизни благочиния?

— Самая большая роль владыки — это моральная поддержка, духовное окормление благочиния. Когда владыка Митрополит Ровеньковский и Свердловский Пантелеимон приезжает, всегда прихожан больше приходит. Люди возрастают духом. Они видят, что не одни. Это самое главное! Это позволило поднять руки в 14-м году, когда они опускались. И сегодня каждый приезд владыки — это праздник для паствы. Мы понимаем, что мы не одни, что единоначалие с нами. Его молитвы, его проповеди, его слово – это всё очень людей окрыляет.

   — Владыка Пантелеимон частый гость луганских кафедральных соборов, где два, а то и три архиерея вместе служат. Почему бы не ответить, чтобы и у вас два, а то и три архиерея собралось у иконы Божией Матери или Николая Чудотворца помолиться?

— В любом случае, каждый приезд владыки — это большое событие для нас. Я когда-то говорил владыке Пантелеимону, что нам не тяжело встречу подготовить, но это ответственность же какая большая. От этого тяжело становится. Но когда уже приезжает, то становится легко и радостно! Словами трудно описать благодать Господню. Оно так происходит и всё. Вот почему люди некоторые приходят в храм и плачут? Они видят, чувствуют душой, а словами не могут объяснить, что с ними происходит.

Символ нашей веры начинается с чего? Не с не «Вижу», «Знаю, «Слышу», «Помню», «Рассказали», а с «Верую», с того, что чувствуем душой. «Верую во Единого Бога Отца Вседержителя…».

 — Наша беседа происходит в канун Великого поста. Напутствуйте по-отечески нас, мирян, читателей газеты «Православная Луганщина».

— Скажу то, что всегда говорил и буду говорить: не падать духом. Господь — Просвещение и Спаситель мой. Кого я убоюсь, если Бог со мной? Да никого я не убоюсь. Надо не поддаваться всем этим соблазнам мира сего. Соблазны всегда были, есть и будут. Если мы вспомним, какая жизнь тяжёлая была у наших бабушек и дедушек, то скажем: мы сегодня миллиардеры по сравнению с ними. У нас, по сравнению с купцом, что жил раньше, у каждого, одежды больше. У нас сегодня по несколько прислуг у каждого. Одна — носит воду с речки, другая — заготавливает дрова в лесу, колет их и топит ими печку, третья — стирает вам. Мы же помним ещё, как наши мамы раньше стирали. Нужен был целый выходной для этого. И сколько нужно было времени и сил, чтобы отстирать, выжать, прополоскать и всё остальное. А сегодня мы достаём уже полусухое бельё из машинки. Это же целая прислуга у нас в доме!

А мы сегодня такая нация недовольных людей. Мы ищем, за что нам ещё быть недовольными. А мы должны каждый день вставать и думать, не как мне уныние продлить, а как благодарить Бога за то, что есть. За то, что я живу и дышу, кого мне благодарить? Да одного Бога и больше никого! И если мы начнём свой день с этого, и спросим себя, за что мы благодарим Его, то мы столько перечислим причин, что и пальцев на руках не хватит.

И вот, в Великом посту мы должны вспомнить эти причины, чтобы растить нацию не неблагодарных людей, а растить благодарных людей, потому что у нас есть то, что не купишь ни за какие деньги, — это время, которое Господь даёт нам. Для чего? Для того, чтобы подготовиться. Знаете, это как у любого студента, когда есть время для подготовки к экзаменам, он самый счастливый человек на земле. А когда этого времени нет, а он стоит перед дверью, где сдают экзамен, то, думаю, у него самое печальное это время. А нам Господь даёт каждому это время. Но мы должны знать для чего нам дано это время и правильно им воспользоваться.

Время поста нам дано для того, чтобы мы укрепились в вере, чтобы поняли, что Господь сильнее всего, что даже сегодняшняя болезнь, она тоже от Бога. И если мы изменимся, то Ему нетрудно нас от неё избавить. Есть случаи, когда люди не выходили на улицу и заболели, а есть те, кто выходили и ходили кругом, и не заболели. Всё-таки, всё это от Бога. И вот когда мы это поймём, когда будем знать, что самое большое таинство — это не акафист, не молитва домашняя, а это — с верою принять тело и кровь Христову.

Если человек видит в Чаше инфекцию, то там она и будет. А если видит Тело и Кровь Христову, то это там будет. Нужно верить в то, к чему ты идёшь. И нужно помнить, что Господь всегда, во всех ситуациях оставляет человеку свободу выбора. Как когда-то писали афонским старцам, просили дать совет в этом, в другом, а они, давая совет, всегда писали внизу: «А, впрочем, не связываем своим благословением». То есть мы вправе быть свободными, вправе поступить так, как нам совесть подскажет. И дай Бог, чтобы мы не несвободу сегодня выбирали, а свободу. К сожалению, человек сегодня выбирает именно несвободу, думая, что в несвободе жить легче. Но Божий дар — это свобода, а не несвобода. И только тогда, когда человек выберет свободу, чтобы идти за Христом, он дойдёт до Него.

Пусть Великий пост будет в помощь каждому из нас, чтобы осознать свою жизнь, и поверить в себя, и не слушать соблазны всякие. Соблазны были всегда, но «Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит!» (Мф. 18:7) — сказал Иисус своим ученикам.

А у нас, если на дверях храма написано, что телефон нужно выключить перед входом, так это не потому, что он зазвенит и кого-то отвлечёт, а потому, что человек должен войти в храм ко Христу свободным, прийти только ко Христу, и ничего мирское туда не внести. И мы знаем, что Господь по одному слову может исцелить. «Сотник же, отвечая, сказал: Господи! я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой» (Мф. 8:8). Так что нужно нам прийти в храм ко Господу и во время поста воспользоваться своим покаянием. А что такое покаяние?

 — Осознание своей неправоты.

— И всё?

 — Изменение себя к лучшему.

— Вот! Самое главное — это изменение и само желание измениться к лучшему. И не только попросить прощение у Бога. Вот как мы можем просить у мамочки прощения, когда она тысячу раз уже простила? И что бы мы не сделали, она нас уже миллион раз по любви своей к нам простила. А затем мы просим у неё прощения, чтобы сказать ей, я понял, что натворил, я изменился и больше не буду так делать. И только видя это изменение, мамочка опускает руку с ремешком, обнимает и целует своего ребёнка. Так и Господь ждёт от нас настоящего изменения к лучшему для нашего же блага. В этом у нас самая большая проблема. Мы сегодня меняем весь мир, хотим, чтобы президенты поменялись, начальник на работе поменялся, всё, что угодно поменялось, кроме нас самих. А человек имеет право сказать «негодяй» только в одном случае — перед зеркалом, больше нигде.

Беседовала

корреспондент «Православной Луганщины»

Светлана Тишкина