Об учениках заботясь, всё дальше их Иисус уводил,

В доме легко было взять всех, поэтому так спешил.

Вёл по пути беседу, объяснял смысл таинства Чаши,

Повёл в глухой сад за Кедроном, в оливковые чащи:

«Приносить ветвь плода не может, если её нет на лозе,

Так и вы этого не можете, если не пребываете во Мне.

Я – истинная виноградная лоза, а вы все – ветви на ней,

Ещё многое сказать вам имею, но так мало жизни Моей.

Разлука будет недолгой, не должны теперь унывать,

Я скоро вновь вас увижу». – Начинали они прозревать.

Безмолвно застыли громады святилища и крепости,

Под луной ярко светились, поближе хотели подойти.

Богослужение здесь совершится, люди сюда прейдут,

К алтарю пасхальных агнцев, тысячи тогда принесут.

Спящий город не подозревал, что у стен Божия Дома,

Стоял Первосвященник, Спаситель, молился у Храма.

Он Отца сохранить просил Своё малое стадо, прося:

«Не только молю о них, но и о верующих по слову в Меня.

Хочу, чтоб все были едины, как Ты Отче во Мне, Я в Тебе».

В этой искренней молитве ночной, нет просьбы о Себе.

Кедронский овраг перейдя, пошли заросшей тропой,

Остались в Гефсиманском саду, обнесённом стеной.

Серебрила луна листву, чудо отблески рождая в тиши,

Изгибая деревьев столбы, в дрожащей весенней ночи.

За ограду дружно вошли, изливался на сердце покой,

Мир для них за садом, теперь, казался совсем чужой.

«Я пойду сейчас помолюсь, а вы посидите все здесь», –

В глубину сада пошёл, звёзд на небе было не счесть.

Лишь трое: Иаков, Иоанн, Пётр, взяты Иисусом с Собой,

Перемены заметили в Нём, сегодня Учитель не такой.

«Побудьте и бодрствуйте, скорбит душа смертельно». –

Впервые ощутили Апостолы, Ему сейчас очень больно.

Поддержка их нужна, исполнить просьбу не могут,

Дремота сковала всё тело, но как же тогда помогут?

Отошёл в сторонку, стал горячо на коленях молиться,

Долетали отдельные фразы, в забытье душа томится.

«Авва, Отче, Тебе всё возможно! Эту Чашу мимо пронеси,

Не Моя воля, Твоя да будет. – Хотелось сказать, – Спаси!»

Иисус продолжал молиться, Апостолы давно спали,

Полоска зари показалась, что ждёт впереди, не знали.

Время Его приближалось, Сам в пропасть спускался,

Человечество вывести к свету, Он из мрака пытался.

Тяжёлое испытание, тяжелей испытания в пустыне,

Учеников попросил поэтому, не оставлять Его ныне.

«Симон ты спишь? – будил Петра, лист трепетал шурша, –

Не мог ты час пободрствовать». От тоски ныла душа.

Подняться Пётр пытался, лицо измождённое видел,

Покрытое потом, как кровью, себя за то ненавидел.

Дремота сильно давила, попытки напрасными были,

Над Гефсиманским садом, облака кучерявые плыли.

Покинутый всеми, страдал, Ангел в вере Его укреплял,

Не найдя поддержки земной, поддержки Неба искал.

Наконец, поднялся, Любовь Восторжествовала к Отцу,

Во имя Божественной Воли, пойдёт Он к Своему венцу.

Господь Его не оставит, в Молитве Святой укрепит.

Стражи шаги раздавались, хотя Иерусалим ещё спит.

К Апостолам подошёл, заставил стряхнуть с себя сон:

«Молитесь, чтоб не впасть в искушение... Идём, – сказал Он. –

Предающий Меня, уже близко». Встали, вокруг озираясь,

Не всё ещё понимая, осмыслить слова попытались.

Факелами, фонарями в мгновение весь сад осветился,

Явлению странному этому, Иисус совсем не удивился.

У входа толпа показалась, впереди римский трибун,

Солдаты, служители Храма, сад вмиг огласил их шум.

Двинулся навстречу Иисус: «Кого ищете вы?» – спросил.

«Мы ищем Иисуса Назарянина», – ответом своим сразил.

«Я  ЕСМЬ». – Он им произнёс, спокойно пред ними стоял,

Вдаль устремлён взгляд, купол неба в вышине сиял.

Имени Божия, формула – «Священная», сказать, как посмел.

Шарахнулась стража в сторону, от страха язык онемел.

«Если ищете вы Меня, оставьте этих, пусть себе идут». –

Иуда вышел вперёд, руки радостно служители трут.

Их счастье переполняет, Иуда знак им дать обещал,

В ночном саду без ветра, на деревьях лист задрожал.

«Приветствую Равви Тебя!» – подойдя к Нему, поцеловал.

«Вот для чего ты появился здесь друг! – Иисус сказал. –

Поцелуем предаёшь Сына Человеческого?» Тот отошёл.

Христа тут же окружила стража, чтобы от них не ушёл.

«Если ударим мечом, Господи?» – не дождавшись ответа,

Пётр на стражника кинулся, для удара так мало света.

Получился удар неловким, Пётр лишь ухо отсёк слуге,

Обращено к Иисусу внимание, мелькают руки во тьме.

«Оставьте, довольно! – Апостолы испугались, конец. –

Неужели Я Чашу не стану пить, которую дал Мне Отец?»

Обратился к отряду: «Как на разбойника вышли с мечом,

С кольями, чтоб задержать Меня. – Трибун пожал плечом. –

Каждый день сидел Я в Храме, и учил, Меня вы не взяли,

Но это власть тьмы и час ваш». – Верёвками руки вязали.

Сделали больно Иисусу, верёвки впились в тело,

Иуда боялся шума, покончить побыстрей бы с делом.

Шум привлечёт людей, возмущение может подняться,

Зачем теперь внимание, незаметно нужно пытаться.

Торопил Иуда воинов, всё предугадать невозможно:

«Возьмите Его и ведите, под охраной будет надёжно».

Других задержать хотели, в сумятице разбежались.

Всё было спокойно, охранники толкали, старались.

Юноша появился нежданно, когда выходили из сада,

Шёл позади в покрывале, внимание обратила стража.

Схватить попыталась стража, но тот убежал нагой,

Покрывало в руках их оставил, ударив охрану ногой.

В панике ученики разбежались, обещание забыли,

Идти за Ним даже на смерть. Куда так они спешили?

Ожидали, быть может чуда, но напрасно, не произошло.

Страх опутал сердца паутиной, что же на них нашло?

Только лишь Пётр, Иоанн от потрясения оправились,

Ругаясь в душе, тихонько за стражей отправились.

Дай, Господи, стойкость им, испытание ждёт их всех,

Будут потом искупать, совершённый сегодня грех.