Звон колокольный на службу зовёт,

В церковь старушка неспешно идёт.

Рядом другая, в платочке цветном,

Тихо беседу заводят. О чём?

«Слышь, Пелагея, хочу, что сказать;

Долго ещё будет церковь стоять.

Помню, согнали, была я малой,

Бабушка рядом стояла со мной.

Первый был взрыв, наша церковь стоит;

«Крепок, – начальник сказал, – монолит!»

Бабка молилась, икону прижав,

Рядом стояла, от страха дрожа.

Помнить всегда её буду слова,

Помнить иконы, что жгли как дрова.

Хрупкая бабка икону спасла,

В эту же церковь потом отнесла.

Молвила тем, кто взрывал: «Не отдам,

Только от мёртвой достанется вам!

Выстоит церковь, её не взорвать,

Верим мы в Бога, но вам не понять!»

Шум поднялся, волновался народ,

Стал возле церкви, домой не идёт.

Плюнул с досады начальник, кричал:

«Бабка, нет Бога!..» – и вдруг замолчал.

Звон колокольный раздался, зовёт,

Звук над церквушкою словно плывёт.

Только откуда звон, месяц назад

Сняли их колокол. Каждый свой взгляд

Вверх подымает, хотя не висел

Колокол больше, но всё же звенел?!

«Чудо! – раздалось в толпе. – Не дадим,

Церковь свою дружно мы отстоим.

С нами взрывайте!» Солдаты: «Свят, свят!»

Дальше церквушку взрывать не хотят.

«Звон то откуда, никак не пойму,

Звука источник нигде не найду?.. –

В страхе начальник крестился, – Отбой!

Церковь не трону, идите домой!»

«Промысел Божий то, – кто-то сказал, –

Понял, начальник!» Начальник молчал.

Так отстояли мы церковь свою,

Правду подружка тебе говорю!»

«Чудо! – кивает подружка в ответ, –

Чудо свершилось!» Здесь были, и нет.

В церковь зашли две старушки, крестясь,

Что-то шептали: наверно молясь.

Вера спасла, пронеслось в голове,

Радостно стало, легко на душе.

Слёзы невольно из глаз полились,

Кто-то сказал: «Детка, ты помолись!»

Губы шептали: «Создатель-Отец,

Мир обрела я в душе, наконец!»

Слышится звон колокольный – зовёт,

Тянется к церкви на службу народ!