Последний звук фортепиано,

В тот вечер медленно затих …

И тишина застыла странно,

Предчуя будто важный миг.

Стих на французском, эпиграммой,

Разрезал дерзко тишину

И проречённый перед дамой,

Вменил особую вину.

Вдруг шутка стала другу раной …

Иль просто предал давний друг,

Когда поэта смерть желанной,

Всесильным мира стала вдруг.

Мартынов не был дуэлянтом

И не воспринят был всерьёз,

Сам с поэтическим талантом

И с сердцем полным тайных грёз.

Но бросил вызов он поэту,

Зло в душах многих утолив

И преподнёс, как жертву «свету»,

Кровь беззащитную пролив.

Не принял, даже благородства,

Высокой пламенной души,

Стрелявшей в воздух …, сумасбродство,

Без крови, чтобы разрешить.

Ведь был для «света» ненавистен,

Уже известный всем поэт,

За прореченье дерзких истин,

Что обличали подлый «свет».

И «свет» сослал его прочь взора,

На смерть под пули на Кавказ

И палача нашёл «свет» скоро,

За безобидность колких фраз.

И наказал убийцу мягко,

Как будто, так благодаря,

Лукавя честью высшей гадко

И запятнав навек себя.

Ведь, что для «света» смерть поэта,

К свободе с жаждою в крови?!

Чужда для «света» суть Завета

Свободы, правды и любви.

Для «света» ближе тьмы законы,

Царят, где сила и обман.

Поэты ж к правде, чаще склонны,

От лжи страдая, как от ран.

И было так, и так и будет:

Поэта жертвенна судьба,

Покуда тленный век пребудет

И Света с тьмой идёт борьба.

© Copyright: Александр Петрович Ерёмин, 2019
На сайте автора: https://stihi.date/10228