Давным-давно жила одна девочка, и звали её Людмила, что означает «людям милая», а родители называли её ласково – Люсенька. Тяжёлое детство выпало этой девочке, потому что родилась она за два месяца до начала Великой Отечественной войны. А война несла с собой смерть, разруху, холод, голод и болезни.
В два года Люсенька была очень слабенькой, как двухмесячный ребёнок: не умела держать свою маленькую голову, поворачивать её, а до четырёх лет совсем не умела ходить.
Из-за нехватки витаминов она болела рахитом, а потом на малышку навалилась ещё более страшная болезнь – туберкулёз. Врачи, которые её лечили, были убеждены, что девочка не выживет.
Папа её умер от голода, и девочку воспитывали мама с бабушкой. Мама Лариса и бабушка Зинаида уходили на работу, чтобы в военное время заработать деньги на пропитание и на обогрев жилища в холодное время года, а Люсеньку оставляли дома одну – на кровати, обкладывая её со всех сторон подушками, чтобы не упала. Так и сидела слабенькая девочка целыми днями в
ожидании своих родных.
Зимой рано темнело, и в семье, из-за отсутствия электричества, вечерами зажигали на столе керосиновую лампу. И при таком таинственном освещении ей рассказывали о Боге, о Его милости и всемогуществе. И Люсенька верила, что Боженька ей обязательно поможет, и она станет ходить и бегать, как все дети.
Так и случилось. В то далёкое время на Церковь было гонение: храмы повсюду закрывали, не разрешались никакие богослужения, не отмечались православные праздники. Трудно было найти даже батюшку, потому что священники скрывались. По этой причине Люсенька до четырёх лет была некрещённой. Но бабушка всё-таки отыскала одного из батюшек и пригласила в дом для священного обряда. Перед домашней иконой, на которой был изображён Иисус Христос в терновом венке, девочку и окрестили. А после поставили на пол и сказали: «Люсенька, иди». И она сделала один шажок, другой – и потопала. Таким образом, со дня своего крещения девочка стала ходить, хотя до этого только ползала.
Игрушек у Люсеньки не было, а ей очень хотелось иметь большую спящую куклу или пупса. И однажды её мечта сбылась: бабушка на «толчке» купила ей куклу в украинском наряде. И хотя она вся была тряпичная, но голова её была – то что надо: глаза закрывались и открывались, да к тому же веночек украшал её волосы. И назвала Люсенька свою куклу Алёнушкой.
Мама с бабушкой очень любили свою девочку и, хотя много работали, но её воспитанию уделяли большое внимание. Бабушка по выходным дням водила её в Свято-Никольский храм, где служил очень хороший батюшка – владыка Никон, который в конце службы всегда благословлял девочку. А Люсенька, прощаясь с ним, благодарно улыбалась и махала ручкой. Дома её приучили по утрам становиться перед иконой, креститься и произносить молитву: «Огради мя, Господи, силою честнага и животворящяго Твоего Креста, и сохрани мя от всякаго зла. Аминь!»
Нужно заметить, что в страшные и тяжёлые военные годы правительство страны стало разрешать открывать храмы и церкви, потому что в жестоких сражениях, где вражеских солдат и военной техники было значительно больше, чем у наших защитников, надеяться приходилось только на Бога.
Родные прививали Люсеньке любовь к чтению и пению. Покупали ей разные детские книжки. А название одной из них она запомнила на всю жизнь. Да и как было не запомнить книжку, которая называлась «Вот какая мама – золотая прямо». Когда выпадали свободные минутки, ей обязательно читали сказки, которые девочка могла слушать по многу раз. У бабушки и мамы были хорошие голоса, и они умели играть на гитаре, поэтому в доме часто звучали музыка и пение. Люсенька подпевала взрослым тоненьким голоском:
По солнышку, по солнышку дорожкой полевой
Иду по мягкой травушке весеннею порой.
И любо мне, и весело смотреть по сторонам,
Голубеньким и аленьким я радуюсь цветам.
К ним с удовольствием приходили знакомые со своими детьми, и тогда все вместе водили хороводы: и дети, и взрослые. В центр круга вставал кто-то из ребят, и все пели:
В нашей корзиночке много цветов,
Мы их собрали из разных садов.
Роза, фиалка и лилия есть,
Можно для мамы веночек нам сплесть.
Мамочка, мама, как ты хороша!
Любит тебя твоей дочки душа.
Красная шапочка, бело перо, –
Выберу мамочку: больше никого.
Люсенька очень любила те минуты, когда, укладывая её спать, бабушка пела колыбельные песенки на сон грядущий. Она приставляла стульчик к кроватке, брала в руки гитару – и начиналось сладкое пение:
По кустикам попорхать,
Спелых ягод поклевать,
Солнцем крылышко пригреть,
Внучке песенку пропеть:
Баю, баюшки, баю,
Баю внученьку мою.
Расскажу ей сказочку
Про звезду-алмазочку,
Про улиточку рогатую
И про белочку хвостатую,
А ты, внучка, засыпай:
Баю, баюшки, бай-бай.
Много лет прошло с тех пор. Девочка выросла, и началась для неё взрослая жизнь. Когда ей пришлось устраиваться на работу, она выбрала для себя детские ясельки. И стали её называть Людмилой Андреевной, а детки звали просто – «тётя Люся» или «золотая красавица». Тётя Люся очень любила свою работу, своих малышей.
И дети ей платили тем же: многие не хотели даже уходить домой и говорили: «Я пойду к своей золотой красавице», а некоторые называли её «мамой».
В группе, где работала тётя Люся, дети любили петь и танцевать, играть в разные игры. Этому всему научила их «золотая красавица», как, в свою очередь, её научили мама и бабушка. Людмила Андреевна давно уже сама бабушка, но иногда встречает она своих бывших воспитанников, которые говорят: «А вы помните меня? А я вас помню: вы были моей воспитательницей».
И светлая память тех детей, которым она отдавала всю свою душу, для тёти Люси – высшая награда за её доброе сердце.
Опубликовано в
Рассказы
Последнее от Людмила Баланенко
Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии