У каждого есть увлечения, или увлечение. Хотя бы одно. Священники не исключение. В светских и сугубо мирских кругах эту увлеченность называют – хобби, но в наших, церковных реалиях, как то не принято это слово использовать. Ведь хобби это не только любимое дело, которым на досуге занимаются, но еще и пристрастие, а со «страстями» мы, по умолчанию, должны бороться и всячески их избегать.

У моего давнего друга-священника, отца Петра, также в наличии увлечение, которое он преодолевать не желает, так как прибывает в абсолютной уверенности, что оно вполне евангельское, благословленное, нужное и полезное. Да и как иначе, если он рыбак заядлый, а первые апостолы практически все именно рыбаками были?
Аргументы матушки, некоторых прихожан и соседних священников вкупе с благочинным о том, что в его сане ловить надобно лишь души человеческие, а не рыбу в прудах и речках, отец Петр воспринимает без раздражения и обид. Он лишь благосклонно, добродушно, и любовью объясняет, что Господь рыбу именно для постных дней, а их как известно в году больше, чем скоромных, сотворил, и ему как священнику сподручней есть ту, которую сам поймал, а не из банок жестяных и прилавков рыночных.

Поняв, что аргументация у отца Петра непробиваема, а рыбалка в то нечастое свободное время, что бывает у священника, есть залог не только духовного, но и физического здоровья, от батюшки с упреками постепенно отстали, а некоторые даже интересоваться стали, каковы итоги его очередной рыболовецкой путины.
С несведущими отец Петр по этому поводу краток и конкретен. Тем, кто реально заинтересован, всё подробно расскажет, покажет и посоветует, ну а те, кто его увлечение полноценно поддерживает, все в красках с подробностями опишет, нюансы разъяснит, и с очередной рыбалки фото в Telegram или на худой конец в Viber-е пришлет.

Как известно и повсеместно на приходах происходит, вокруг каждого священника всегда группа «верных» образуется, в хорошем и добром понимании данного объединения. Это не те, кто, раскрыв рот, внемлют каждому слову священника и возносят его «до степеней известных», а вполне обычные люди. Они родственную душу в батюшке находят, с кем им интересно и полезно. Таковы и у отца Петра были. Среди них, как то само собой и приверженцы ловли рыбной объявились, конкретно сплотились, самоопределились и сгруппировались. Настоятель прихода, где все данное действо происходит, изначально немного встревожился, боясь внутреннего церковного сепаратизма, но видя вдохновленные и сугубо воцерковленные лица приверженцев апостольской профессии, а также уху и жареных карасей в приходской столовой, успокоился и даже подарил отцу Петру дорогую удочку.

Рыбацкое приходское объединение, избегая формалистики, устава не сочиняло, в фискальных органах не регистрировалось, а лишь испросив благословения, купила вскладчину старенькую синюю «копейку», которая до ближайших водоемов добраться могла, топлива тратила не много и не ломалась никогда, так как в ней уже давно все было поломано. Очень скоро данное средство передвижения советского автопрома получило свое собственное имя. Ведь нельзя же выдвигаться к промыслу рыбному на колесном механизме, утерявшем свою изначальную идентичность! Машину назвали просто – Уклейка. Почему Уклейка? Так на наших водоемах (по местному, «ставками» именуемыми), этой рыбки более всего обретается. Небольшая рыбешка, но для любого рыбного блюда пригодная. Липкая, вкусная представительница семейства карповых, хотя на вид неказистая. Когда же ее подсушишь, точь в точь на латки многочисленные, что на колесах приходского транспортного средства налеплены похожа.

Очередной выезд на рыбалку отец Петр после Успения наметил. Вмести с собой и водителем Уклейки, который кроме шоферских обязанностей является приходским алтарником, а также в свободное от послушания и рыбалки время преподает информационную технологию в местном университете, было решено в сугубо миссионерских, воспитательных и просветительских целях взять с собой двух прихожан. Один из них – Александр, второй Геннадий. Причем первый из избранных практически ничего не видит, а второй на коляске передвигается, так как с детства к ней прикован, да и удочку в руках не удержит, по причине все той же врожденной инвалидности. Но у Геннадия есть особенность, которой у Александра отсутствует: он видит зорко, объемно и четко. В итоге сформировался тандем, друг друга дополняющий. Несмотря на данные отклонения от обычности и первый, и второй несомненные и обязательные прихожане без которых не только службы, но и прочие приходские мероприятия не обходятся.
Загруженная по самые скрипящие рессоры Уклейка, ведомая Степан Федоровичем, именно так величают водителя, алтарника и знатока информационных технологий в одном лице, выдвинулась ранним утром от приходских врат к не столь далекой водной рыбной среде.

Как пишут школьники и студенты в сочинениях описывающих утренние реалии: солнце освещало верхушки деревьев, раздавалась трели птиц, город пробуждался от недолгой летней ночи.
На утреннюю зорьку данная рыболовная ватага не успела, но это сильно ее не расстроило, так как после военного донбасского 14-го года рыба в наших прудах и озерах понятие времени утеряла и ловится практически в любое время суток.
Место, где по уверениям отца Петра, клев должен быть неукоснительный и многократный, располагалось в стороне от проселочных дорог и тропинок, в небольшом ерике, вклинившемся в каменный разлом высокого оврага. Ставок (пруд), заросший по берегам камышом и прочей прибрежной растительностью, как бы указывал промышляющим, что именно здесь, в этой тихой затоке, рыба обязательно должна быть.

Расположилась братия во главе с пастырем недалеко друг от друга. У отца Петра две удочки с четырьмя крючками, у алтарника, водителя и лектора, естественно, одна удочка с двумя крючками, у Александра с Геннадием – также одна с червяком на одном крючке нанизанном. А как иначе? Александр удилище держит, а Геннадий за поплавком смотрит и командует, когда тянуть, а когда подсекать.
Пред началом действа по извлечению ничего не понимающей и не подозревающей рыбы из среды ее обитания осенил отец Петр водную гладь пруда с произнесением не только положенного «Господи, благослови!», но и с прибавлением житейским: ловись рыбка большая и маленькая.
Степан Федорович, укоризненно посмотрел в сторону священника, достал из кармана смартфон и прочел, предусмотрительно скачанную из православного интернета молитву о успехе в рыбной ловле.
Александр же с Геннадием, только лишь перекрестились и, усердно поплевав на червяка, отправили снасть в воду озерную.
Ожидание длилось недолго.
- Подсекай! Вправо! – раздался возглас Геннадия.
Александр, умело и резко повел удилище.
- Тяни!
Мелькнуло в воздухе серебро настоящего карася с ладонь величиной. Через несколько секунд он уже трепыхался на прибрежной траве.
- Во, дают! – промолвил Степан Федорович.
- Слава Тебе, Господи! – помолился батюшка.

Через полчаса возгласы от священника и водителя Уклейки стали звучать иначе. Да и как им не измениться, если со стороны приходского тандема то и дело раздавалось: «Тяни! Подсекай! Попусти! Червяка давай!», а поплавки зачинателей рыбалки пребывали в тишине и гладком спокойствии?
Постепенно расстояние между священником, Степан Федоровичем и Александром с Геннадием сократилось и скоро их поплавки оказались рядом.
Тщетно!
Клев был только у приходского содружества в инвалидном чине пребывающем. И когда их поплавок закрутила юлой, а затем потянула далеко в глубину полуметровая щука, оказавшаяся скоро в содружестве выловленных карасей и красноперок, не выдержал Степан Федорович. Он вытащил снасть с дуэтом промокших и невостребованных червей, горько на них посмотрел, хмыкнул с грустью и непониманием и пошел к Уклейке.
- Ты куда? – спросил отец Петр.
- Колеса подкачаю, - буркнул Степан Федорович.
Батюшка был терпеливей, не уходил, хотя ничего понять не мог. Да и как понять, если четыре наживки на дорогих и современных удилищах, с профессиональными поплавками и выверенными грузилами рыба внимания не обращала, а устроила рыбную трапезу на соседнем обыкновенном крючке на толстую леску привязанном.
Терпение священническое, которое, как мы знаем сопряжено со смирением, было вознаграждено. Качнулся один из поплавков отца Петра, а потом и вовсе под воду ушел. Встрепенулся священник, радостью засветился, даже воскликнул:
- Щука!
Ловко подсек, подтянул и выудил!
На солнце сверкнула… маленькая уклейка.
* * *
Объезжая колдобины и ямы, неторопливо добиралась приходская Уклейка к родному храму. Сзади весело обсуждали перипетии рыбалки Александр с Геннадием, а впереди отец Петр рассуждал с Степан Федоровичем о бренности человеческого бытия.