В том-то и дело, что похож

— Господи, помилуй мя грешного! — громче, нежели ожидал, произнёс отец Арсений.

Настоятель понимающе кивнул.

— Что, тяжело с пороками человеческими справляться? Гони их взашей. Подкрепи, Господи!

— В самую точку, отче Николай. Тут тебе и зависть, и алчность реверансы делают, вот-вот закрутят в греховном танце…

Усмехнувшись сравнению, настоятель ответил:

— Справляйся с этими наглыми дамами сам. Потом уж и о деле поговорим, за каким в такую даль приехал.

Отец Арсений не мог оторвать глаз от храмового иконостаса, особенно от изображения Архангела Михаила. Именно такую, но ещё большую икону он хотел видеть на высоченной стене своего храма. Давно мечтал найти художника, какому можно доверить написание святыни. Всё попадались ему мастера, либо несущие себя слишком высоко, либо простые ремесленники, которых до таких работ допускать и вовсе нельзя. Вот и приехал в город к отцу Николаю посмотреть на руку хвалёного Евгения Куприянова.

Настоятель не торопил, сам с удовольствием разглядывал родной иконостас и радовался произведённому впечатлению на коллегу по служению.

— Хорош! Нет, всё-таки хорош! — приговаривал приезжий батюшка.

— Хорош, хорош, — с удовольствием соглашался с ним отец Николай.

Завидев матушку у входа в храм, призывно машущую рукой, отец Николай сказал:

— Отче Арсений, похоже, пришло время пройти в трапезную. Матушка обещала нас постным пирогом побаловать. Там и договорим.

Протоиереи переступили порог одной из дворовых построек, приспособленной под трапезную. Внутри длинного зала их ожидал накрытый стол, посередине которого паровал румяный пирог.

— Проходите, гости дорогие! Просим к столу, — громко произнесла матушка.

— Чем Бог послал, как говорится, — добавил отец Николай и приступил к чтению молитв перед вкушением пищи.

После второго съеденного куска пирога и выпитой чашки компота отец Арсений вернулся к волнующей его теме:

— Так что, дашь адресок этого Куприянова? Может, войдёт в положение бедного сельского священника, как-нибудь договоримся.

— Адресок не дам. По той простой причине, что нет его у меня. А вот контактный телефон он свой новый оставил, когда насчёт работы звонил. С месяц назад это было. Так что созванивайтесь, обговаривайте что да как. Ещё и я ему позвоню, попрошу, чтобы вошёл в положение. Не у всех же нардепы-однокашники под боком живут, ещё и в храм захаживают.

— А что он собой представляет, как православный?

— Хм… Сложный вопрос. Этот гений Евгений с малых лет в монастырской мастерской схимонаха Тихона крутился. Царствие ему небесное! В любимых учениках ходил. Иконостас наш под строгим надзором монаха писал. Но уж семь лет прошло с тех пор. Поди, знай, что время с человеком сделало.

— Он рукоположен?

— Вроде нет. Знаю, что диаконская хиротония назначена была, но не случилась, а затем — молчок. Любопытствовать не стал, хотя оно и не порок, конечно… А Господу виднее, куда кому дорога.

— Понятно. Дело молодое, страсти кипят, поди, удержись. Но, талантище!!!

— С этим не поспоришь. Один в один со списком! Плюс, как духовное присутствие самого Тихона чувствуется. Так что не робей, после праздника звони, приглашай к себе. Родные стены помогут принять решение.

— Да-а-а, десять лет мечту лелеял. Похоже, настал момент её воплощения, хотя так и не удалось скопить деньжат, чтобы не жаться.

После трапезы попрощался отец Арсений с настоятелем, поблагодарил за вкусный пирог матушку да поехал на своей «рабочей лошадке» в родной посёлок. Настроение приподнятое, перед глазами — икона архистратига Михаила. Так и остался Архангел стоять во весь свой небесный рост с мечом огненным в руке. Ему и молился про себя отец Арсений по дороге едучи. Не сразу и телефонный звонок услышал. Искушать судьбу не стал, остановился, затем только взял в руки мобильник.

— Слушаю! — привычно пробаритонил батюшка.

— Простите, пожалуйста… А вы — отец Арсений? — как будто с десяток колокольчиков пропело в трубке.

— Да-да, девушка, я вас слушаю, — поспешил он успокоить хозяйку мелодичного голоса.

— Мне ваш телефон в епархии дали, сказали, что вы иконописца ищете. Мы с братом этим занимаемся.

Отец Арсений даже стушевался, не зная, что ответить, но мудрость взяла своё, и он осторожно ответил, что не может сейчас говорить на серьёзные темы, так как находится в пути.

— Если нужны будем, позвоните по этому номеру. Я его вам СМСкой продублирую, чтобы не потерялся, — пропела девушка и отключилась.

«То пусто, то густо», — подумал отец Арсений и вновь сосредоточился на дороге и на предстоящем праздновании Успения Пресвятой Богородицы.

«Надо бы ещё за цветами для скинии заехать», – пронеслось в голове, и тема росписи храмовых стен отошла на дальний план.

Минуло три дня. Отец Арсений с нетерпением ожидал приезда художника Евгения Куприянова. Молодой человек обещал привезти с собой эскизы своих работ. О материальной стороне дела настоятель говорить не спешил, полагаясь на волю Божию. Хотя это был самый щекотливый вопрос для его прихода.

Он узнал его сразу. Евгений — высокий, худощавый парень с поповским чемоданчиком в руке неторопливо подходил к храму. Прямые, длинные, каштановые волосы вместе с реденькой бородкой развевались на ветру.

«А ему бы пошла ряса, – подумал отец Арсений, — с виду — настоящий священник».

Поздоровавшись, настоятель провёл художника внутрь храма, где и поведал о своей мечте сделать настоящую роспись храмовых стен и купола. Евгений слушал внимательно, частенько кивая головой в знак того, что понимает, о чём говорит батюшка. 

Настало время говорить Евгению. Он с нескрываемым трепетом щёлкнул замочками кейса. Внутри лежала целая стопа зарисовок ликов святых и фотографий с икон. На первый план, конечно же, были выложены фотографии списков со старинных икон. Евгений с воодушевлением рассказывал о работе над ними.

Отец Арсений всё пристальнее вглядывался в передаваемые ему альбомные листы. Между тем, что он видел в храме у отца Николая и эскизами Евгения была большая разница. В чём она заключалась? На этот вопрос он и пытался ответить. Понятное дело, что эскизы — это ещё неоконченная работа, но сердце подсказывало, что не только в этом дело. Так в чём?

Ответ пришёл, когда у него в руках оказался следующий эскиз — образ Архангела Михаила. В руке у святого был всё тот же огненный меч, лик его был также прекрасен, чувствовалась уверенная рука художника, но… в рисунке он не увидел духовной составляющей, присущей руке схимонаха Тихона. Придирки? Теперь это был самостоятельный, уверенный почерк самого Евгения. Но это же нельзя назвать недостатком, ведь нарисовано — мастерски! Мастерски, говорите? А почему он не похож на того Архангела Михаила, что семь лет назад был нарисован им под надзором монастырского художника? Детали, одежда остались прежними, а вот сам лик… На кого стал похож лик Архистратига? Вопрос попал в самую точку. Видимо, искушение было сильнее…

— Что-то не так? — подобострастно спросил Евгений. — Не похож, что ли?

— Да в том-то и дело, что похож. Просто копия! Как это я сразу не увидел? В зеркало смотрелись, когда работали? Это же… Евгениально задумано!

Ночью отец Арсений так и не смог заснуть. Он был очень расстроен. Во-первых, не ожидал такой резкой реакции со своей стороны. Ну, подумаешь, художник нарисовал себя в образе Архангела. Пусть даже и ради забавы. Молод же и глуп ещё. Но тут же и подумалось, что это могла быть не только личная реакция. Архистратиг Михаил вмешался?! Или схимонах Тихон недоволен делами ученика своего? Одним словом — Господь! На всё воля Его!

На следующий день, чтобы отвлечься от грустных мыслей, отец Арсений набрал номер той девушки с мелодичным колокольчиковым голосом, но вместо неё мужской голос пробасил: «Монастырь. Иеромонах Иоанн слушает»…

«Брат? «Мы с братом»… — пронеслось в голове у батюшки, — Ну, конечно, брат, а она — сестра. Родная? Духовная? А не всё ли равно? Архангел Михаил, спаси Господи, за вразумление! Моли Бога о нас, грешных». 

Август 2013 года