Ночь. Хочу уснуть, но не могу. Беспокоят тревоги прошедшего дня, планы на завтра. Рядом на кровати мирно посапывает приехавшая на лето внучка. Чтобы успокоиться, начинаю шепотком читать единственную молитву, которую знаю: «Отче наш, Иже еси на небесех…». Слышу полусонный голос: «Бабушка, ты не правильно молишься. Надо говорить: «Отец наш, живущий на небесах…». Откуда это? Вспомнила, что в выходные она ходит в воскресную школу,- дочь говорила. Понятно.
А мы росли без веры в Бога. Воинствующий атеизм и материализм, не как накопительство, а как признание первичности материи и вторичности сознания – это особенность моего поколения. Вместо Библии мы изучали «Моральный кодекс строителя коммунизма». И вместо «возлюби ближнего, как себя самого», твердили: «Человек человеку – друг, товарищ и брат». Источники разные, но смысл то - одинаков.
Когда же коммунизм нас «кинул», а человеку без веры - ну просто никак не обойтись, мы обратились к Библии. Тяга к труду и познанию, любовь к книге и к жизни – это тоже особенность послевоенного поколения. Библия давалась нелегко. Но во всём хотелось нам «дойти до самой сути». А если ещё и на душе тяжело, то вгрызался в эту книгу книг так, что мозги, казалось, вот-вот расплавятся.
А ведь внучка - права. Молитва должна идти от сердца, а значит, - должна быть ясной и понятной в каждом слове. Чтобы не потерять лица перед ней, ищу молитвы в разных книгах. Вот молитва об умиротворении: «Господи, даруй мне терпение, чтобы принять то, что не могу изменить; мужество, чтобы изменить то, что в моих силах, и мудрость, чтобы отличить одно от другого». Как хорошо! Пожалуй, лучше не скажешь. Понравилась Молитва Оптинских Старцев. А дальше - всё трудным, умершим для светских людей, церковно-славянским языком. Такую молитву невозможно пропустить через душу. Как будто говоришь с Богом на иностранном языке. Пытаюсь сказать то же, но своими, близкими мне, словами: «Богородица Дева, радуйся, Господь с Тобою. Перед ним за меня, Благодатная, постой горою. Укажи мне, Пречистая, Истину и стань Судьбою. Богородица Дева, радуйся, Господь с Тобою ». Слышу, чувствую, как рождается молитвенная песнь:
Богородица Дева, радуйся,
Господь с Тобою.
Я слезами раскаянья чистыми
всю скверну смою.
Мне к защите твоей припасть позволь
лихой порою.
Богородица Дева, радуйся
Господь с Тобою.
И дальше, дальше пошло, как прорвало. Слова, выходящие из глубины сердца, тут же процеживались сквозь сито чувств. Легко говорилось, словно лилось. И сразу же запоминалось. По щекам - слёзы.
Не за себя спешу,
Святая Истинно,
А за детей прошу
С любовью чистою.
Даруй им, Мудрая,
Богоразумие
Для целомудрия,
Благоразумия.
Прости их занятых
Делами спешными,
Прости ошибки их
И страсти грешные.
Убереги их, Мать,
От болей тягостных,
Проси у Сына – дать
Им больше радости.
Прошу, Пречистая,
Прости смятение,
Даруй им Истину
И Всепрощение.
И вдруг в памяти, ни с того - ни с сего, словно вспышка. Николай Гумилёв:
Есть Бог, есть мир, они живут вовек,
А жизнь людей мгновенна и убога,
Но всё в себя вмещает человек,
Который любит мир и верит в Бога.
Перехватило дыхание. В душе – восторг. А, следом за ним, - неожиданное смущение и почти лихорадочное смятение, потому что сознание ослепила дерзкая мысль: «Это - обо мне».
С этого дня я начала писать молитвы моего сердца.